Атаман Устя
Шрифт:
Ванька согласился, но предпочел, оставив сестренку, сам обзавестись телегой, конем и двинуться из Москвы куда глаза глядят. И погулять охота, да и от острога столичного подальше.
Пятьдесят рублей были отсчитаны. Брат с сестрой поцеловались и расстались, погоревали оба первых два дня, она даже часок поплакала по брату. Но что ж делать?.. Не так живи, как хочется!..
Ванька через три дня был уже далеко от Москвы и с тех пор в ней не бывал. Что сталось с сестренкой, жива ли она, богата ли, нищая ли, горе какое мыкает на свете – он не знает теперь.
Пять
Но теперь пришлось только бывать в городах, и то с опаской, а жить приходилось в Устином Яре. Не чаял, не гадал знахарь Иван, а попал в разбойники. И рад бы теперь в мещане приписаться, да нельзя… Разбойничай – хочешь не хочешь! Впрочем, теперь Ванька Черный только и помышлял о том, чтобы сделаться мирным обывателем, мещанином какого-либо городка и жить знахарством. Он был искусник и в другом деле – конокрадстве. Но если бы судьба позволила ему стать обывателем, он готов был дать обещание себе самому не только коней, но и собак не воровать.
Часто раскаивался он в необдуманном поступке – ограблении собора. Как попал он в это дело, сам хорошо не помнил. Три молодца-сорванца подпоили его нежданно в числе прочих, и никогда вообще не пьющий Черный захмелел шибко, да в этом виде и увязался обворовывать храм городской… И попался!..
За последнее время Ванька Черный стал все чаще и чаще отлучаться из Яра в Камышин, где жил согласник и помощник всей шайки Усти – московский мещанин Савельев, приписавшийся уже в камышинские купцы.
Какое его было настоящее имя, в городе, конечно, не знали, но Устины молодцы или не знали, или предпочитали звать его по-своему, прозвищем, данным Бог весть кем и когда, но уже более десяти лет назад. Для них всех этот Савельев был с именем дядя Хлуд, а по сношеньям с ними, согласник.
Дядя Хлуд был притонодержатель, то есть имел постоялый двор в городе, где останавливались молодцы Усти и вообще всякая вольница.
Черный влюбился в дочь Хлуда, а умный притонодержатель извлекал себе из этого всякую пользу, вовсе не намереваясь выдавать замуж за волжского бродягу свою единственную дочь.
Но Черный этого решения не знал и надеялся. Все, что приказывал Хлуд Ваньке по отношению к шайке, исполнялось им свято, но хитро и ловко… Черный действовал, не жалея себя, надеясь, что Хлуд из благодарности, а отчасти оценив ловкость его, решится отдать за него красавицу дочь, которой он тоже приглянулся.
Теперь он, по наущению Хлуда, должен был подговорить кого-либо убить любимца Усти, Петрыня, которого Хлуд подозревал в измене. Ведь разгром Устина Яра лишал его как согласника хороших доходов.
Глава 9
Выйдя
Вечером, вспомнив о поручении дяди Хлуда, решил не откладывать его. На краю поселка, в маленькой полуразвалившейся хибарке, жил один-одинехонек самый известный на весь околоток молодец из шайки атамана Усти. Не только в городах – Камышине, Сызрани, Дубовке, но даже в Саратове знали или слыхали о нем, и все боялись пуще огня.
Это был мужик, бывший заводской приписной в Пермской губернии, но уже давно бросивший работу на железном заводе для работы на больших, дорогах.
Имя его было никому не известно, а прозвище было – Малина.
Ему было уже лет за пятьдесят… На Волге жил он уже лет двадцать и знал ее вдоль и поперек от Казани и до Астрахани, перебывав в разных шайках, которые сменялись одна за другой.
Когда и с чего начал Малина воровскую жизнь – тоже никто не знал. Известно было только, что уже три раза в жизни попадался он, сидел в остроге, три раза вынес плети на площадях, был сослан в Сибирь на каторгу и три раза бежал снова. И теперь опять разбойничал.
Малину не любили в Устином Яре, и сам атаман как бы тяготился им… Из-за одного Малины и его дел, его чрезмерной лютости можно было дождаться присылки особой команды солдат для разорения притона и гнезда их.
Малина был сибирный, то есть свирепый каторжник, готовый и способный на все… А по виду он отличался от всех молодцов тем, что ноздри были у него вырваны, а одно ухо отрезано при втором наказании за побег с каторги и зверское убийство около Камышина. Кроме того, среди лба виднелись сизые черты в полвершка, то есть выжженное клеймо и буквы: В. Д. – означавшие: Вор. Душегубец.
Малину боялись даже обитатели Устина Яра, так как он изредка запивал и пьяный впадал в бессознательное неистовство.
За последнее лето он убил двух человек из мирных молодцов шайки, которые даже и не ходили никогда на разбои. Попав почему-то в бега, они должны были поневоле жить в притоне и считаться в числе разбойников, справляя, однако, самые мирные дела и поручения Усти.
Уже поздно вечером около хибарки каторжника появилась фигура и тихо окликнула его со двора:
– Малина, а Малина!
Это был Ванька Черный.
Каторжник спал и не ответил. Черный влез в хибарку, прислушался и расслышал храп в углу на полу.
– Малина! – крикнул он.
Каторжник очнулся и промычал:
– Ну?.. Кого принесло?
– Я, Ванька… Мне тебя надыть. Дело, Малина, – забота страсть какая!.. Встань-ко… Наспишься, успеешь.
Каторжник лениво поднялся, и оба вышли на двор, где было светлее от поднимавшейся из-за горы луны.
– Ну, чего? – позевывая, спросил Малина.
– А ты тише, не ровен час! Садись-ко!