Атаман. Гексалогия

Корчевский Юрий Григорьевич

– Олеся, – представилась она.

– Мне поспать надо, хоть немного – две ночи уж на ногах, да и вам всем отдохнуть не помешает. Пока буду спать, назначаю тебя старшей – поставь со всех сторон дозорных – пусть не спят, смотрят. Часа через два меняй, отдохнуть всем надо. – Я повысил голос: – Слушать ее, как меня!

Сам забрался в кусты и рухнул: ноги уже не держали. Рядом устроилась Елена. После побега из плена она вообще старалась от меня не отходить, иногда даже невольно мешая. Не до ласк и любви сейчас. Трудная ситуация, ответственность

большая – чуть ли не сотню людей надо накормить и живыми домой привести. А из мужиков я один остался: двое подростков не в счет, их только и можно послать, что на дерево – окрестности осмотреть. С этой мыслью я и отрубился.

Проснулся не сам: меня трясли, как грушу.

– А, что случилось?

Рядом со мной стояли женщины, в первых рядах – Олеся и Лена.

– Ничего, мы уж думали – ты не проснешься. Стемнело уже.

И в самом деле – сумерки. Это ж сколько я проспал? Часов восемь, не меньше. Беглянки тоже отдохнули, умылись, выглядели посвежевшими. Ну что, надо идти. Если двигаться вниз по течению, то мы должны наткнуться на стоянку Ивана с его ушкуями. Все-таки свои, хоть найдутся продукты – покупать еду было не на что. Охотиться – лука нет, а и был бы – я стрелять из него не умею.

– Все на месте? Ничего не случилось? Татар не видно? Отвечать начали все сразу, и понять я ничего не мог.

– Олеся! Ты старшая – отвечай.

– Все на месте, никого не видели, а девчонки в дозоре уснули.

М-да, поспал называется – нас голыми руками взять могли. Но и выдержать еще одну ночь без сна я просто бы не смог.

– Недалеко отсюда стоят ушкуи купца Крякутного. Надо идти к ним, какая-никакая защита будет и еда.

Услышав про еду, женщины воспрянули духом. Мы пошли вдоль берега – к тому же здесь была тропинка. Часа через два из кустов выскочил мужик с копьем и заорал:

– Чего на рожон прете? Кто такие?

– А сам-то ты кто будешь, что спрашиваешь? Услышав русскую речь и видя женщин, мужик опустил копье.

– Из охраны купеческой я.

– Не Ивана ли Крякутного? Мужик вгляделся в мое лицо.

– Так я тебя у купца на судне видел!

– Веди к хозяину.

Через короткое время мы подошли к стоянке.

На берегу горел костер, в котле булькало варево. Женщин встретили радостно. Начались расспросы – откуда идут, кто родня. Даже родственники нашлись, а уж знакомых – каждый третий. Девушек усадили к костру. Наливали кулеш в миски, матросы пошарили по запасам, принесли сухари, соль, сушеные фрукты. Над вторым костром повесили еще один котел, так как из первого котла все съели мигом, да и досталось не всем.

От деревни уже шел быстрым шагом Иван. Думаю, он и побежал бы, да не к лицу степенному купцу опускаться до бега – можно лицо потерять, чай, не мальчик на побегушках. Подойдя, крепко меня обнял.

– Говори, не томи.

– Город в осаде, татары с ногайцами обложили, сила огромная. Дом твой цел, Лукерья с детьми в крепости успела укрыться, третьего дня была жива и здорова,

кланяться тебе велела.

– Слава Господу, услышал мои молитвы. А это что за табор? Бабы откуда?

– У татар в плену были, отбил, пришлось сюда вести – не к городу же, снова татарам в руки. Ноги посбивали, оголодали за три дня, не ели ничего. Бери на довольствие, у меня денег уже нет.

– Да что же это делается! – заголосил было купец, да опомнился быстро: когда речь о жизни идет, не до денег. Вздохнул тяжело, махнул рукой: – Пусть столуются. Завтра в деревню пошлю людей, пусть гречку купят, другого чего. Охотники в команде есть, пускай по лесам побродят, глядишь – свежей убоины принесут. Обойдется, дай Бог. Постой, так ты что – один их у татар отбил?

– Почему один – еще парни были, тоже из пленных, мне помогали. Только не повезло нам – догнали днем басурмане, парней и девок многих порубили, часть разбежалась по лесу; собрал назад только восемьдесят, а было вдвое больше.

Иван изумился:

– Так ты герой! Одного человека у татар отбить – и то отвага нужна, а ты восемьдесят привел! Эй, други мои! Посмотрите на него – он из полона татарского женщин наших отбил, сюда привел!

– Узнали уже, тут женщины про него сказывают – как ночью татар рубил, как днем один от ворогов отбил, как на лодке всех переправлял. Воистину Бог помогал.

Я даже застеснялся слегка.

– Иван, что дальше делать думаешь?

– Думал – ежели вовремя не вернешься, подожду еще денек, да обратно, вверх по течению поднимусь, в дне пути – Муром. Наверное, туда подамся, там и пересижу. Девок брать с собой придется, не бросать же их здесь. Места на ушкуях хватит: хоть и тесно, да идти недалеко. Опять же, Муром – не деревня, всю еду на торгу купить можно.

– Хорошо, Иван, большую тяжесть с души снимаешь. Они – как гири на ногах. Мое место сейчас в Нижнем, в крепости, а не здесь – юбки охранять.

– Юбки охранять тоже кому-то надо. Я вот среди спасенных Олесю видел, это дочка купца Мамонтова. Увидишь – передай, что жива, он рад будет и при случае отблагодарит.

– Иван! – Я укоризненно посмотрел на купца. – Я не ради денег их у татар отбивал.

– Ладно, ладно, не обижайся, это я к слову.

– Иван, с утра в Нижний ухожу, коли Лукерью увижу, что передать?

– Известно что – жив я, здоров, с судами и товаром в Муроме пересижу. Пусть детей только сбережет. И еще – передай ей послание.

Купец стилом на бересте нацарапал какие-то значки. Я посмотрел, но ничего не понял – тарабарщина какая-то. Значок, цифры 2 и 3, опять значок, потом 6. Видя мое недоумение, Иван засмеялся.

– Это я такие весточки ей посылаю. Она знает, как счесть, это денег касается.

Я сунул бересту за пазуху.

– Накормишь?

– Так тебя не покормили?

– Не успели – женщины набросились, да и что такое на всех один котел?

Иван повел меня в деревню; я окликнул Лену, и мы пошли втроем.