Атаман. Гексалогия
Шрифт:
Надо бы ещё одну избу делать – сверх того, что задумал. Будет, где самому остановиться, да боевые холопы здесь жить будут. Сразу договорился об этом с плотниками. Им-то в радость – работа есть, искать не надо.
Распорядившись и оставшись довольным увиденным, я вернулся в город.
Всю ночь крутился в постели, не в силах уснуть. Где взять боевых холопов? Это не рабы, которых можно купить на торгу. Обычного холопа выучить воинскому делу надобно, если ещё к тому склонность есть – не всякий способен жизнью рисковать,
У кого бы узнать насчёт боевых холопов? А если к подьячему Степану обратиться – он меня уже выручал. Не поможет, так совет дельный даст.
Степан не удивился моему приходу, словно ждал.
– Чего ещё болярин желает?
– Винца попить.
– Обеда ждать надоть.
– Вот и приходи в корчму, где ранее встречались.
Ждать пришлось недолго. Надо полагать, Степану понравились мои золотые. Мы выпили по кружке вина, плотно закусили копчёной белорыбицей, кашей с мясом, кислыми щами, заедая пирогами с капустой.
– Так что за нужда привела? – отвалившись от стола, спросил сытый Степан.
– Холопы боевые надобны, не менее двух, – выпалил я.
– Ну это не беда. Болярин Опрышко в Литву съехать хочет – его право. Только думаю – не всех холопов за собой поведёт. В Литве войско наёмное, дворяне сами решают, сколько ратников выставлять в случае войны.
– Да ну? – удивился я. – И где же мне этого Опрышко искать?
Степан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Я намёк понял и тут же отдал ему серебряный рубль.
– А чего его искать? Тута он, в городе. Ищет покупателя на свои земли, да найдёт не скоро – больно земли у него захудалые да неудобья. Пройдёшь по Каменному мосту через Золотуху, по Сенной на Завратную. От угла по правую руку – второй дом.
– Вот спасибо, Степан! Думаю – ещё не раз свидимся за кувшином вина.
– Ловлю на слове, болярин. И совет даю – на торгу охотники молодые шкурки продают. Некоторые не прочь саблей вострою славу да деньги себе добыть. Там поспрошай.
Я откланялся и направился сразу же к Опрышко. Надо ковать железо, пока горячо.
Дом нашёл быстро. Надо сказать, что он видел и лучшие времена. На удачу мою боярин был дома.
– Боевых холопов, говоришь? А скольких возьмёшь?
– Двух-трёх, если они у тебя не безрукие.
Боярин захохотал:
– А ты проверь!
Он вызвал к себе прислугу, и вскоре мы вышли во двор. Там уже стояли пятеро боевых холопов. То, что они не крестьяне, было видно сразу. Лица обветренные, взгляды суровые, без рабской покорности и заискивания.
– Ну-тко, робяты, боярин вас в деле попробовать хочет. Покажите ему, на что способны.
Я пальцем показал на поединщика. Холоп был среднего роста, жилистый, из таких – самые лучшие бойцы. У долговязых движения не скоординированные, медленные. У накачанных – удар силён, да скорость не та.
Я
Холоп кинулся в бой сразу. Он атаковал яростно, всё время осыпая меня градом ударов, которые я легко парировал. Через несколько минут я улучил удобный момент, выбил у него саблю из руки и подставил свою к его горлу.
– Проиграл. Следующий!
Вышел кряжистый мужичок. Он явно усвоил урок с предыдущим бойцом и вначале стоял неподвижно, явно провоцируя меня на нападение. Ну что же, хочешь урока – получи. Я сделал внезапный выпад, и когда мужик выбросил вперёд свою саблю, желая отразить удар, я перевёл конец сабли вниз и ударил его в ногу. Разумеется – плашмя. Кровь проливать в учебном бою я не собирался.
Пристыженный мужик спрятался за спины товарищей.
– Следующий!
Опрышко явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он хотел увидеть, как его холопы разделаются со мной, думал – я слабый противник. Не на того нарвался.
– Подожди, подожди, пусть вот он выйдет.
Опрышко подтолкнул вперёд последнего из строя.
– Борис, не посрами хозяина.
Борис вытащил саблю из ножен, и по тому, как он это сделал, я понял, что из всей пятерки он самый опытный и опасный. Движения были быстрыми, но плавными, как у кошки. И бросаться в атаку сломя голову он не стал. Стоял и смотрел.
Холопы притихли.
Я сделал небольшой выпад, он отбил, ещё выпад – отбил. Эдак он может долго стоять, а я буду вокруг него изображать танец с саблями. Я отступил назад и намеренно оступился. Холоп бросился вперёд, но я сделал мах ногой, подсёк его выдвинутую вперёд ногу, и он грохнулся на спину. Изображать удар саблей на добивание я не стал. Встал, отряхнул от пыли одежду.
– Неплохо.
Холоп поднялся с земли – чувствовал он себя не лучшим образом. Боярин Отрышко взъярился.
– Это я вас кормил-поил, коней самолучших под вас подвёл, учил – и для чего? Чтобы вы меня опозорили? Брысь с глаз долой! Вот я вам ужо!
Боярин помахал в воздухе кулаком, повернулся ко мне:
– Не раздумал брать?
– Пожалуй, последний хорош.
– А то! Сам муштровал, Федька-заноза.
– Почему заноза?
– В кажную дырку потому как лезет, а уж до девок охоч – просто спасу нет, всех девок в усадьбе поперепортил.
– Считай – уговорил. Беру.
– Только его одного?
– Всех возьму. Они хоть в боях бывали?
– Бывали – это ведь не все, только половина. Другая пятёрка под Коломной полегла, с татарами дрались. И ведь – самые лучшие сгинули. Я бы и этих не продал, да долгов куча, а в Литве они не нужны.
– Сколько за всех просишь?
– Смотря как брать будешь: коли с лошадьми, сёдлами, сбруей и полным облачением – это одна цена, коли пешими и в одной одежонке – другая.