Атаман. Кровь за кровь

Воронин Андрей Николаевич

Демидов подивился упорству наглеца.

«Пусть говорит, — подумал он. — Пусть лжет... Но он не впутает меня, пусть не надеется...»

— Они покупают хороших лошадей, — бормотал сквозь всхлипывания Сахиб, — а потом на военном са­молете везут их в Подмосковье... Но лошади — только крыша. Из Афгана наркотики присылают с изюмом... Да?! Из Бразилии — с кофе. Да?! А здесь они, — Сахиб выделил слово «они» интонацией, подразумевая под этим своих хозяев, — пользуются бизнесом на лоша­дях как прикрытием...

— Так что, военные с

ними в сговоре? — примири­тельным тоном произнес Демидов.

— Выходит так, — устало, с потухшим взглядом, пробормотал Сахиб.

— Они в Москве зелье продают?

— А где же еще? Может, они и на Европу работают, но сперва они летят на подмосковный аэродром.

— А откуда ты знаешь, что именно на подмосков­ный? — поинтересовался Демидов.

— Да какая разница, Игнатий, — прошептал Са­хиб. — Подмосковный, потому что только оттуда лоша­дей могут отправлять в Западную Европу, где рынок сбыта наркотиков больше, чем в Москве.

— Не больше, там просто сбыт лучше налажен... — вставил Демидов.

— Так вот, слушай, — продолжил Сахиб, — на аэ­родроме животные благополучно проходят таможен­ный досмотр, а то и вовсе без него, и попадают в руки тех, кто все это организовал.

— Наркотики с лошадями возят, да? — спросил Де­мидов.

— Да. Я же говорил. Надо же им что-нибудь во­зить. У них даже лошадей не всегда хватает и, чтобы не гонять пустой самолет они, бывает, наземным транс­портом отправляют лошадей обратно, чтобы совершить повторную ходку.

— А я-то думал, зачем чеченцы у меня хороших лошадей покупают?.. — произнес Демидов.

— Я подслушал, я все подслушал... — вновь зашеп­тал Сахиб, и глаза его горели, как угли. — Они думают, что я ни бе ни ме по-ихнему. А я же узбек, узбекский от отца знаю... Не все понимаю, но поднаторел...

— Ты узбек?

— Да, Игнатий. Они продают через подставных лиц лошадей на Запад. С аукциона, по бешеной цене. Одна­ко покупателя интересует только сопутствующий груз, а продавца — плата за наркотики. Как я понял из раз­говоров хозяев, подобным образом западные наркодельцы осуществляют расчеты со своими российским компаньонами.

— Ты опасный человек, Сахиб, — сказал Деми­дов, — хоть ты и слизняк.

— Все, что я тебе рассказал, правда!

— Это слишком красиво, чтобы быть правдой, — отмахнулся Демидов.

— Схема красивая, это точно, — Сахиб присел на корточки. — Для такой транспортировки наркотиков они используют одних и тех же животных по несколь­ку раз. Странно, что таможенники не замечают этого. А чеченцы смеются над их невнимательностью, назы­вают русских олухами...

— Ну, — Демидов почесал голову, — тут ничего странного нет. Среди русских хватает олухов. Но вот лошади?.. Как известно, породистые лошади происхо­дят от одних и тех же элитных производителей, поэто­му они похожи на своих родителей, а значит, друг на друга.

Демидов сразу поверил бы в то, о чем рассказывал Сахиб, если бы не одно обстоятельство.

По личным на­блюдениям Демидова Сахиб был человеком увлекаю­щимся. Эта особенность характера присуща малень­ким, живым, очень подвижным людям с острыми кур­чавыми бородками, как у Дзержинского. Какая-то недоразвитая, почти детская веселость и энергичность неожиданно сменяются мрачным пессимизмом и нече­ловеческой жестокостью. Такие люди иногда оказыва­ют неоценимые услуги разведывательным органам. Но чрезмерная приступообразная энергичность порой приводит к тому, что они теряют голову, попадают в тупиковые ситуации и совершают ошибки.

Почти каждую ночь, лежа в своем углу, Сахиб про­клинал жизнь, которая забросила его в плен к чечен­цам. А теперь он аж горит от желания или отомстить чеченцам, или выслужиться перед органами. Демидов не понимал, почему Сахиб ни с того ни с сего решил от­крыться ему. А вдруг это провокация?

— Помоги мне выбраться отсюда, а? — вдруг по­просил узбек. — Российские спецслужбы отблагодарят тебя. Да и ты внакладе не останешься.

Последнее утверждение и вовсе походило на прово­кацию. Если бы Демидов знал, как выбраться из плена, он помог бы и Сахибу, но, похоже, о его собственном существовании забыли не только его друзья, но и сами чеченцы — они не выпытывали у него, насколько он богат, много ли у него родственников.

Джебраил появился на хуторе Терпухина в пол­день. Это был уже немолодой, но все еще крепкий мужчина с бородой и хитрыми глазками. Без бороды он, наверное, походил бы на бригадира шабашников, лет пятнадцать назад где-нибудь калымивших на про­сторах Сибири,

Джебраила сопровождали несколько вооруженных с головы до ног чеченцев. Поигрывая четками, он пред­ложили уплатить выкуп за Демидова.

— С ним все в порядке? — спросил Юрий, сообра­жая, каким образом Джебраил пересек границу. Ско­рее всего, блок-пост чеченцы оставили в стороне.

— У него с головы волос не упал, — сказал Джеб­раил.

— Я должен убедиться в этом, — произнес Терпу­хин. — А насчет выкупа поговорим потом — денег у меня нет.

— Но Демидов богатый человек, — резонно заметил Джебраил.

Разговор происходил у входа в дом. Терпухин стоял на пороге, чеченцы полукругом возле него.

— Деньги у него на счету в банке, — сказал Юрий, — без Демидова их не получить...

— Он может написать письмо.

— А кто его заверит? Нотариуса с собой брать?

— Я тебе десять нотариусов достану, дорогой, — почти нежно произнес Джебраил.

— И вот что еще: пока я буду разъезжать с тобой но Чечне, твой человек должен остаться в заложниках.

Джебраил отошел в сторону, позвав старших. Че­ ченцыстали совещаться.

Тем временем Терпухин прошел в дом, прибинто­вал пластырем к левой лодыжке пистолет, к правой — нож. Когда он вышел на порог дома, чеченцы уже по­совещались и согласились с условиями, поставленны­ми им.