Атаман. Кровь за кровь

Воронин Андрей Николаевич

— Подумаешь, не мои, — равнодушно произнес Де­мидов. Некоторое время он лежал неподвижно. Затем вдруг угрожающе произнес: — Так ты говоришь, тру­пы не мои?

— Ты же сам сказал, — миролюбиво сказал Терпу­хин, еще ничего не предчувствуя. Но затем произошло то, о чем он не мог догадаться и что круто изменило ход событий: Демидов ни с того ни с сего, без всякой видимой угрозы со стороны чеченцев, вдруг ударил по ним из пулемета.

— Не мои трупы? Будут моими! — орал он, выпус­кая длинную очередь.

Один из чеченцев мешком упал на землю. Двое других, в которых попали пули, присели, странно изо­гнувшись, и один из них страшно и пронзительно за­кричал, видимо, смертельно раненный. Всех остальных чеченцев как ветром сдуло, а из-за камней ударили ту­гие газовые струи выстрелов из автоматов.

«Чертовски мощная эта штука — автомат Калаш­никова!» — подумал Терпухин, подползая к Демидову и хватая его за шею. Тот глупо улыбался, что-то гово­рил, но не выпускал пулемет из рук. Терпухин наот­машь ударил напарника по лицу. Демидов выпустил пулемет и, пятясь задом, выполз из шалашика.

Чеченцы вели беспрерывный огонь по высотке, не давая возможности поднять головы. Когда огонь на ко­роткое время затихал, Терпухин видел, что по всем правилам военной науки чеченцы короткими перебеж­ками рассредоточиваются по местности, в самом деле окружая гору.

— Болван! — крикнул Терпухин. — Теперь они точно нас окружат!

«Их было восемь, троих Демидов подстрелил, — Юрий стал лихорадочно подсчитывать количество вра­гов, — осталось пятеро. Если начнут гасить из подствольников — будет совсем худо.»

Подствольники не заставили себя долго ждать. Первая граната не долетела и взорвалась намного ниже вершины горы, обдав беглецов смрадным дымом тротилового заряда. Вторая угодила меж крупных камней, Сразу же после взрыва Терпухин поднял голову и вы­пустил длинную очередь по чеченцу, который стрелял из подствольника. Тот на некоторое время затих.

Терпухин оглянулся и увидел совершенно белое ли­цо Демидова.

— Игнатий! С тобой все в порядке?

Демидов с трудом улыбнулся.

— К-кажется, к-контузило... — Демидов поднял ру­ку с ободранной на локте кожей.

— Чтоб тебе голову скорее оторвало, дурак, — крикнул Юрий.

— Все равно отрежут, — ответил Демидов.

— У тебя есть граната и пистолет. Марш к тем камням! — рявкнул Терпухин. — Как только он шарк­нет из подствольника, метни туда гранату!..

От третьей гранаты пострадал сам Терпухин. Нео­жиданно что-то лопнуло совсем рядом. В глазах осле­пительно засияла болезненная белизна. Когда Терпу­хин пришел в себя, то увидел множество мелких ос­колков, словно вцепившихся в брючину.. Боли он не чувствовал, но по опыту знал, что она придет позже... Он принялся выковыривать осколки и с яростью от­швыривать их от себя.

— Зацепило, да? — спросил неожиданно

появив­шийся рядом Демидов.

— Я тебе сказал метать гранату! — в бешенстве за­орал Юрий.

— Я метнул... Его того... в клочья... Так тебя зацепи­ло, Юра?

— Черт, похоже, что да, — Терпухин дрожащими руками поднял брючину. На коже виднелись многочис­ленные, но неглубокие ранки. Из них маленькими струйками сочилась кровь. Демидов стал рвать подол рубахи.

— Ну, теперь мне капут. Укатали сивку крутые горки, — сказал Терпухин.

— Надо перевязать артерию, — проговорил Деми­дов, опустился на колени и зубами разорвал оторван­ный кусок рубашки на два куска.

— Пригнись, убьют!.. Не убьют — ушли...

Терпухин выглянул из-за камня. Далеко от горы, стараясь укрываться в складках местности, мельтеши­ли фигурки чеченцев, уносящих раненого. Он по-преж­нему громко, истошно кричал.

— Так что, мы с тобой теперь друзья? — произнес Демидов.

— Раз ты меня спасаешь, значит, друзья. Но зря ты это затеял, Демидов. Не военный ты человек.

— Да, зря, — Демидов сплюнул, пытаясь освобо­диться от нитки, застрявшей между зубами. — Я ду­мал, пока они в куче, я их перестреляю. Никогда не до­веряй штатским, атаман... Никогда... Ну, все, — Деми­дов завязал скрученную жгутом ткань аккуратным узелком, — теперь ты поправишься.

— Дудки, — устало произнес Терпухин. — Жгут надо через час ослабить.

— Пошли. Не торчать же здесь, — сказал Деми­дов. — Они быстро вернутся.

— Да, чеченцы никогда не бросают своих. Даже мертвых...

Они спустились с горы и подобрали автомат одного из убитых. Рожок оказался почти пустым, зато в кар­манах нашлись две гранаты. Возле второго убитого оружия не было, и карманы его были пусты.

— Почистили, — хмуро пробормотал Терпухин.

Беглецы побрели по ущелью, словно обреченные,

Через сотню шагов Терпухин устало опустился но землю.

— Хватит, нога одеревенела, снимай жгут.

Демидов осмотрел ногу. Она заметно припухла.

— Ходок из меня никудышный, сам видишь, — ска­зал Терпухин. — Мне надо вернуться.

— Куда?

— На высотку... Там и помру...

— Ты чего, Юра? — Демидов схватил Терпухина за плечо, заглянул в глаза.

— Ничего, Демидов, — Терпухин вздохнул. — Они нас достанут. Самое позднее — через минут двадцать- тридцать. Будут гнать по этому ущелью и достанут. Уходи, я их задержу. Боюсь, что ненадолго. Патронов почти не осталось...

— Я никуда не уйду, — сказал Демидов и сел рядом.

— Тоже мысль. Все равно твоя затея с побегом с самого начала была обречена на провал, — Терпухин снова вздохнул. — Н что, мужики мы или не мужики?