Ателье Мадам Пикок
Шрифт:
– Ты что? Расстроилась? – послышался голос, а Дитрих поднял вопросительно бровь.
– Нет, обрадовалась, - заметила я, вглядываясь в листочки. – Обрадовалась тому, что не в вашем вкусе. А то, судя по всему, в этом доме с вами не спал только дворецкий!
– Как ты можешь такое говорить! А кучер? – спросил Дитрих, замирая над листом бумаги.
Вот оно! Хотя нет, кажется не оно… Или все-таки оно?
Бумага полетела на пол, смятая безжалостной рукой.
– Хотя, я тут подумал… А почему бы тебе и дальше не изображать мою
Жалование? За то, что я жена? Ну это уж слишком.
– Сколько вы хотите за исполнение супружеских обязанностей? – спросил Дитрих, выбрасывая еще одну заметку.
– Двести риалей в неделю! – усмехнулась я.
Меня смерили взглядом, а потом фыркнули.
– Таких денег вы не стоите. Давайте сойдемся на двадцати. Нолик уберем, - заметил Дитрих, глядя на меня оценивающим взглядом.
– А не пошли бы вы! – вспылила я, мечтая запустить в него чем-нибудь тяжелым.
– Мистер Бергендаль! – послышался топот в коридоре. – Ой, простите, мисс! Я вас сильно задел? Мистер Бергендаль!!!!
Дверь отворилась, а на пороге появился Фогс, задыхаясь и повиснув на золотой ручке.
– Выкладывай! – сверкнули глаза Дитриха, а он отложил стопку.
– Вы просили разузнать все про эту Мадам Пикок! – выпалил Фогс. – Никто про нее ничего не знает! А это означает, что она – иностранка!
– Иностранка, значит, - заметил Дитрих, перебирая стопку. Он явно что-то искал, как вдруг замер и достал знакомый конверт.
– А еще я узнал, что была мадам Пикон! Правда, она уже скончалась года, как два назад! – выпалил Фогс, глядя с надеждой на Дитриха. Но тому было не до него. Он развернул бумагу и стал с упоением читать заметку. Иногда его глаза расширялись, а потом хитро сужались. Уголок его губ дрожал в улыбке.
– Значит, старая мануфактура, - загадочным голосом произнес Дитрих, а в его глазах вспыхнул дьявольский огонь. – Оставить деньги в указанном месте…
Он что-то замыслил, но я так и не могла понять что именно. Уж больно мне не нравился его дьявольский огонь, пляшущий в его глазах.
14.1
При мысли о том, что Дитрих что-то задумал, мне стало как-то не по себе.
– Брысь, брысь, брысь, - махнул он рукой небрежно, а я направилась в свою комнату. Думаю часок поспать.
Стоило мне прилечь на мягкой кровати, я воспоминания о прежней жизни нахлынули на меня волной. Они закружили меня в танцах и музыке.
Дверь открылась, а я подскочила на месте.
– А я тут пришел супружеский долг исполнить, - развязно заметил Дитрих, выкладывая на стол двадцать риалей.
Он стоял на ногах достаточно уверенно, но лицо его все еще было бледным. Настроение у него было просто чудесным, а я так и не понимала в чем причина.
– Что-то еще? – спросила я, глядя на деньги, а потом впиваясь в него взглядом.
– Ну, ты бы могла исполнить
– Одну минутку, - прокашлялась я, собирая деньги со стола, гордо вскинув голову.
– Дорогой, как дела? – ядовито проворковала я, расплываясь в приторной улыбке. – Устал наверное? Ой, бедненький! Да, да, конечно! Сейчас распоряжусь, чтобы накрыли на стол! Да, да, да! Ты у меня самый лучший!
Я говорила скороговоркой, не давая ему возможности вставить слово, а потом закатила глаза, словно в экстазе, подалась грудью вперед и потряслась на месте.
– Ах-ах-ах, ой-ой-ой-ой! – охала я с чувством меньше минуты.
– Это что такое? – изумился Дитрих.
– Не мешай! – буркнула я. А потом выдала громкой сладострастное - Аааааааааа!
Мой насмешливый взгляд скользнул по Дитриху, который явно опешил от увиденного и услышанного.
– Это, собственно все, что вы можете получить за эти деньги, - ответила я с гадкой улыбкой. – Надеюсь, вы довольны! Свой супружеский долг я исполнила! Вы заплатили, я исполнила! Приходите завтра!
– А ты, я смотрю, с характером, - заметил он, явно обескураженный тем, что я еще не прыгнула на него, сдирая с себя одежду.
Дверь закрылась, а я снова прилегла. Можно еще полчасика подремать. Только я прикрыла глаза, как вдруг дверь открылась и…
– Свои двадцать риалей я отработала! Продолжения не будет, - рявкнула я, понимая, что в Дитриха нет ни стыда, ни совести. И такие люди, как Дитрих вряд ли вообще умеют любить.
– Ой, - послышался голос Сары. Он вошла осторожно, скользя попой по стене. Привычка, однако.
– Чепчик на столе, - выдохнула я, видя, как Сара схватила его и стала примерять. Она вертелась перед зеркалом и так и эдак.
– Ой, а ты знаешь, что твой муж собрался ночью к этой, Пикокихе? А? – спросила она, глядя на мою реакцию.
– Что? – ужаснулась я. – К ней?
– Да, я только что слышала, как он сказал Фогсу, перед тем, как уехать, что ночью лично подкараулит ее, чтобы передать деньги. И передаст ей деньги только лично в руки, - заметила Сара. – Ну кобель, да?
– Не то слово, - проговорила я, понимая, что мне срочно нужно что-то придумать, чтобы получить денежки.
– Ты куда? – донесся до меня голос Сары.
– В мастерскую! – крикнула я на ходу, открывая потайную дверь на задний двор. Подобрав челюсть и юбки, я ломанулась к себе, на ходу придумывая, что можно предпринять.
– Послать кого-то? – спросила я, рассуждая вслух. Со мной кто-то поздоровался, а я даже не обратила внимания, кто это! – Но он будет допрашивать. А Дитрих умеет выбивать информацию! И тогда все стрелки укажут на меня! Значит, придется попросить кого-то проверенного!
Ателье и храм богини уже виднелись на том конце Тупикового переулка. Дверь ателье открылась, а я влетела на второй этаж. Полчаса я нервно расхаживала по комнате, скрипя старыми половицами.