Атлант расправил плечи. Часть I. Непротивление (др. перевод)

Рэнд Айн

— Кому-то приходится брать на себя ответственность, Джим. Кому же, по-твоему?

— Ну, я не понимаю, почему мы должны оказаться здесь первыми. Я совершенно этого не понимаю.

— Так ты хочешь спасти ветку Рио-Норте или нет? — Таггерт не ответил. — Если бы дорога могла это позволить, я сняла бы вообще все рельсы и заменила их на риарден-металл. Все пути пора менять. Долго они не продержатся. Но это нам пока не по карману. Сперва нам необходимо выбраться из дыры. Ты хочешь этого или нет?

— Мы по-прежнему

остаемся лучшей железной дорогой страны. Дела других компаний складываются много хуже.

— Значит, ты хочешь, чтобы мы оставались в дыре?

— Я не говорил этого! Почему ты всегда все упрощаешь? И если тебя так волнуют деньги, не понимаю, почему ты так рвешься потратить их на линию Рио-Норте, когда компания «Феникс-Дуранго» нагло отобрала у нас все перевозки по ней. Зачем тратить деньги там, где у нас нет защиты от конкурента, способного воспользоваться нашими вложениями?

— Потому что «Феникс-Дуранго» — отличная компания, но я намереваюсь сделать линию Рио-Норте еще лучше, чем у них. Потому что я намереваюсь победить «Феникс-Дуранго», — но только если это станет необходимо, потому что в Колорадо хватит места не только двум, но и трем железнодорожным компаниям. Потому что я готова заложить всю дорогу, чтобы построить ветку, выходящую поближе к месторождению Эллиса Уайэтта.

— Меня тошнит от одного имени Эллиса Уайэтта.

Таггерту совсем не понравился взгляд Дагни.

— Я не вижу необходимости в немедленных действиях, — проговорил он обиженным тоном. — Например, почему ты считаешь настоящее положение «Таггерт Трансконтинентал» настолько уж тревожным?

— Из-за твоей политики, Джим.

— Какой политики?

— Во-первых, этого тринадцатимесячного эксперимента с «Ассошиэйтед Стил». И, во-вторых, твоей мексиканской катастрофы.

— Правление одобрило контракт с «Ассошиэйтед Стил», — торопливо проговорил он. — Правление проголосовало и за строительство линии Сан-Себастьян. К тому же, я не понимаю, почему ты называешь это решение катастрофой.

— Потому что мексиканское правительство готово в любой момент национализировать твою линию.

— Это ложь! — Он едва не кричал. — Это просто злобные сплетни! Опираясь на совершенно надежный внутренний источник, я готов…

— Не надо обнаруживать свой испуг, Джим, — презрительно бросила Дагни.

Он промолчал.

— Сейчас паниковать бесполезно, — сказала она. — Мы можем только попытаться смягчить удар. А он будет крепким. От потери сорока миллионов долларов легко не оправишься. Однако «Таггерт Трансконтинентал» пришлось выдержать в прошлом много ударов. И я позабочусь,

чтобы наша компания выдержала и этот.

— Я отказываюсь, просто отказываюсь обсуждать саму возможность национализации линии Сан-Себастьян!

— Отлично. Значит, мы ее не обсуждаем.

Она молчала. И он заговорил, тщательно взвешивая каждое слово:

— Не понимаю, почему ты так стремишься предоставить шанс Эллису Уайэтту, однако считаешь ошибкой участие в развитии неимущей страны, которая никогда не получит такого шанса.

— Эллис Уайэтт никого не просил предоставить ему шанс. Потом, предоставлять шансы не мое дело. Я руковожу железной дорогой.

— На мой взгляд, это чрезвычайно узкая точка зрения. И мне непонятно, почему мы должны помогать одному человеку, а не целой стране.

— Помощь кому бы то ни было меня не интересует. Я хочу делать деньги.

— Это негодная позиция. Эгоистичная жажда личной выгоды отошла в прошлое. Сегодня все знают, что интересам общества в целом всегда следует отдавать предпочтение в любом деловом предприятии, которое…

— И как долго ты будешь еще уклоняться от принятия решения, Джим?

— Какого решения?

— Относительно заказа на риарден-металл.

Таггерт не отвечал. Он молча разглядывал сестру. Ее стройное тело, с трудом скрывающее усталость, поддерживала прямая, четкая линия плеч, а сами плечи удерживало усилие воли, рожденное сознанием собственной правоты. Лицо ее нравилось немногим: оно было слишком холодным, а глаза чересчур внимательными и строгими; ничто и никогда не могло смягчить их взгляд. Точеные ноги, спускавшиеся прямо перед Таггертом с ручки кресла, раздражали его, поскольку никак не вписывались в столь неженственный образ.

Она сохраняла молчание; и ему пришлось спросить:

— Ты сделала этот заказ, повинуясь минутному настроению, по телефону?

— Я приняла это решение полгода назад. И ждала, когда Хэнк Риарден запустит сплав в производство.

— Не зови Риардена Хэнком. Это вульгарно.

— Так все его называют. И не уклоняйся от темы.

— Почему тебе пришлось звонить ему по телефону вчера вечером?

— Нужно было поскорей договориться.

— Разве ты не могла подождать, пока не вернешься в Нью-Йорк, и тогда…

— Потому что я видела линию Рио-Норте.

— Ну, мне необходимо время, чтобы подумать, поставить вопрос перед правлением, обратиться к лучшим…

— Времени нет.

— Ты не даешь мне возможности сосредоточиться, составить собственное мнение о…

— Твое мнение меня не интересует. Я не намереваюсь спорить с тобой, твоим правлением или профессорами. Ты должен сделать выбор, и ты сделаешь его прямо сейчас. Просто скажешь «да» или «нет».

— Это совершенно нелепый, полный произвола и высокомерия способ ведения дел…