Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины
Шрифт:
В рубке Брайдер задержался, обсудив со старпомом Колодяжным распорядок дня на завтра.
– Рядом с нами пришвартовался «Краб», – сообщил ему могучий кряжистый старпом, изломав каменное лицо морщинами.
– Кто? – не понял Брайдер.
– Глубоководная штучка, наследница наших прославленных «Призов», ещё и сейчас используемых спасателями. Может нырять до трёх километров и самостоятельно передвигаться под водой.
– «Призы» я видел.
– Любопытная посудина. Но не уверен, что она готовится как спасатель.
–
– Товарищ капитан, к нам делегация с берега.
– Делегация? – озадаченно глянул на лейтенанта старпом. – Кто?
Лейтенант передал трубку интеркома капитану.
– Брайдер, – отрывисто бросил тот.
– Капитан, Палешкин говорит, к тебе гости, прими по полной программе.
– Почему без предупреждения?
– Так ведь не я такие вопросы решаю, – виновато ответил Палешкин. Он занимал в штабе флота должность адъютанта командующего, и Брайдер с ним был в хороших отношениях.
– Как это понимать? Приёмная комиссия ещё утром дала добро на выход в море.
– Тебе всё объяснят, Алексей, не волнуйся, речь не идёт о каких-то нарушениях, иначе я бы знал.
– Понял, встречаю.
Брайдер вернул трубку лейтенанту, поманил старпома за собой.
– Пошли, встретим начальство.
Поднялись в переходную камеру зализанной рубки «Грозного», вылезли на броню верхней палубы лодки, с борта которой к пирсу был перекинут трап.
Подземный грот базы вмещал сразу шесть океанских субмарин, но в данный момент в гроте находились только три атомохода: один проекта 885 «Ясень», один проекта 941 «Тайфун» и красавец «Грозный», радующий глаз плавностью совершенных линий обвода и геометрической стремительностью.
Чуть поодаль, у того же пирса, была пришвартована небольшая подлодка необычной формы, похожая на выплавленный изо льда утюг. Она и покрашена была в серо-голубой цвет, делавший её почти невидимой на воде. Но Брайдер не успел рассмотреть странное судно. На трапе появилась делегация из штаба в составе не трёх, как предупреждал Палешкин, а шести человек. Трое из них были одеты в гражданское – белые парки и шапки.
Первым на палубу «Грозного» шагнул начштаба Северного флота контр-адмирал Синицын. Лицо у него было неподвижное, задубевшее, изрезанное морщинами, но голубые глаза смотрели без обычных для командиров такого ранга надменности и самоуверенности.
– Товарищ контр-адмирал… – кинул к виску ладонь Брайдер.
– Вольно, капитан, не тянись, – подал ему руку начальник штаба. – Не на построении. Как дела?
– Отлично! Работаем по плану.
– Ну, и хорошо, коли отлично. – Синицын оглянулся на спутников. – Товарищи офицеры, рекомендую, капитан первого ранга Брайдер.
– Добрый день, Алексей Аполлинариевич, – протянул
– Всегда готов, – сказал Брайдер.
Шманкевич отступил в сторону, пропуская соседа в гражданском, тонколицего, гладкобритого, с колючими, серыми, оценивающими глазами.
– Полковник Карбидов, служба безопасности.
Сероглазый кивнул, помедлил, но руку подал.
– Мы с вами земляки, капитан. Я из Анадыря.
Брайдер с любопытством заглянул в глаза полковника, но не прочитал в них ничего, кроме вежливого внимания.
– Я родился в посёлке Северный, учился в Анадыре.
– В первой гимназии.
Стало ясно, что Карбидов специально изучал досье командира «Грозного».
– Так точно.
– Я проделал такой же путь, что и вы, но на десять лет раньше.
На ум ничего не пришло, и капитан осторожно сказал:
– Давно не был в родных краях.
– Ещё побываете, – улыбнулся Карбидов.
Брайдер посмотрел на гражданских спутников начальника штаба, державшихся особняком.
– Это эксперты с заводов – изготовителей лодок, – сказал Синицын. – У них своя задача, они осмотрят трюмы лодки.
– Зачем?
– Давай поднимемся в твои апартаменты и поговорим. Прикажи проводить спецов на борт.
Брайдер сделал знак старпому.
– Покажи.
По лесенке на корпусе рубки они поднялись на её покатую вершину, спустились через горловину люка в недра атомохода.
Дежурная смена дружно поднялась из-за пультов, стоек и экранов по жесту командира.
– Вольно, товарищи офицеры, – сказал Синицын, предложил Брайдеру: – Давай посидим в кают-компании.
Брайдер проводил гостей в довольно просторную кают-компанию, где одновременно могли обедать восемнадцать человек. Сняли верхнюю одежду, расселись за столиком.
– Кофе? – предложил Брайдер, чувствуя себя не в своей тарелке. – У нас тут кофе-автомат установлен.
– Не откажусь, пожалуй, – согласился Синицын.
Его спутники отозвались кивками.
Брайдер поманил кока.
– Всем эспрессо.
Молча ждали, пока молодой круглолицый матрос подаст кофе.
– Свободен, – отпустил его Брайдер.
Сосредоточенно взялись за чашки.
– Дело такое, капитан, – заговорил Синицын, сделав несколько глотков. – Сфинктура «пять-пять», прими к сведению.
Брайдер сел прямее, не меняя выражения лица, отмечая внимательный изучающий взгляд полковника-земляка. Фраза начштаба означала, что речь идёт о высшей степени секретности предстоящего разговора.
– Поход в Чёрное море отменяется, – продолжал Синицын. – В связи с недавно вскрывшимися обстоятельствами тебе надо взять на борт батиплав «Краб», ты его видел, он рядом стоит, и отправиться к берегам Антарктиды.