Атлантический экспресс
Шрифт:
— Господин Трабер, вам звонит Пол Крамер из Вены…
— Немедленно соедините меня с ним.
— Говорит Крамер…
— Петерсон слушает… — Трабер крепко сжимал телефонную трубку. Слышимость была отличная, и он чувствовал, что человек на том конце провода задыхается от волнения. Траберу редко приходилось слышать этот голос.
— Я узнал об этом два часа назад, но никак не мог позвонить раньше. Появился Крокодил. Он летит в Цюрих…
Лев Скоблин услышал, как заскрипели петли, когда кто-то открыл дверь в телефонную будку. У него не было времени, чтобы обернуться — лезвие ножа вошло
— Алло, — сказал он и, не услышав ответа, повесил трубку. Его слегка мутило.
Лев Скоблин, израильский агент, был хорошим парнем. А Крокодил было кодовым именем полковника Игоря Шарпинского.
Чуть раньше Трабер получил из Милана шифровку от Гарри Уогрейва, что «ключевой антикоммунистический агент», о котором англичанин говорил ему раньше, был не кем иным, как генералом Сергеем Маренковым, председателем советского КГБ. Сняв трубку, он попросил, чтобы его немедленно соединили с полковником Шпрингером.
Полковник Шпрингер находился в это время на секретной базе в Лугано, на юге Швейцарии. Было решено, что Шпрингер станет наблюдать за продвижением «Атлантического экспресса» от южной границы до Готтхарда, а затем этим займется бригадир Трабер. Шпрингер псущял трубку телефона, оборудованного системой против прослушивания.
— Леон, — без всякого приветствия начал Трабер, — Гарри Уогрейв сообщил, что их агент оказался генералом Маренковым из КГБ.
— Боже милосердный…
— Думаю, нам еще не раз придется обратиться к Богу за помощью. Самое главное впереди. Только что я получил сведения из Вены от надежного источника — два часа назад в Цюрих вылетел Крокодил.
— Подробности есть? — быстро спросил Шпрингер.
— Никаких. Боюсь, что источника убили посреди разговора.
— Мы получили уникальную возможность, — сказал Шпрингер. — Чтобы уничтожить Маренкова, Советы задействуют все диверсионные группы и под- вольные коммунистические ячейки. Надо объявить тревогу по всей стране, отменить все отпуска…
— Именно этим я и собираюсь заняться, — заверил его Трабер. — Ну все, желаю удачи…
Лев Скоблин сказал Траберу, что Шарпинский, возможно, отправился в Швейцарию самолетом. Первый звонок бригадира был в цюрихский аэропорт.
— Мне срочно нужен список всех пассажиров, прилетевших из Вены рейсом 433. Я хочу знать, где они находятся сейчас. Допросите водителя автобуса. Разыщите всех таксистов, которые брали пассажиров с этого рейса. Когда мне нужен этот список? Через тридцать минут он должен лежать на моем столе!
11. Милан, Москва, Гаага
Была суббота восьмого января, когда в 16.00 Хейнц Голшак развернул свой штаб в цюрихском отеле «Швейцерхоф». В Милане тоже было 16.00, когда с секретной базы полковника Молинари Гарри Уогрейв послал шифровки некоторым начальникам контрразведок Европы. Они были подготовлены заранее, и радисту Питеру Некерманну надо было только заменить фамилию Зарубин на Маренков.
Шифровки предназначались бригадиру Траберу в Цюрихе, капитану Францу Вандеру из немецкой службы безопасности в Висбадене и генералу Максу Шолтену, начальнику голландской контрразведки в Гааге. Пока
В своей спальне Эльза Лэнг накладывала грим генералу Маренкову. Она овладела этим искусством, когда в течение года работала гримершей в одной из лондонских киностудий. Маренков послушно сидел на стуле, пока она подстригала ему волосы и подравнивала брови. И снова русский был самым спокойным из всех.
— Вам трудно будет сделать из меня кинозвезду, — пошутил он, глядя на себя в зеркало.
— Ну, Грегори Пек из вас вряд ли получится, — ответила она, не переставая работать, — но вы вполне могли бы сойти за Ли Марвина, будь вы чуть повыше…
— Он такой же злодей, как и я…
Маренков засмеялся, и Эльза тоже улыбнулась.
— Сидите смирно, вы мешаете мне работать…
Между русским и английской девушкой возникли удивительные отношения с того момента, как генерал Маренков протянул ей фляжку с водкой, почувствовав ее страх перед посадкой в миланском аэропорту. Вряд ли можно было назвать это дружбой, но их роднило чувство глубокого одиночества. Эльза рассталась со своим будущим мужем. Маренков потерял жену. Но они не знали о трагедии друг друга.
— Теперь одежда, — приказала Эльза.
Молинари подготовил широкий выбор зимней одежды всех моделей и размеров, включая три пальто из шерсти викуньи. Маренков примерил несколько костюмов, пока Эльза не остановилась на темно-синей «тройке». Пальто из викуньи пришлось ему впору. Маренков посмотрел на себя в зеркало.
— Думаю, в Америке мне очень понравится, — заметил он.
— Мы путешествуем как муж и жена, — сказала Эльза. — Вы — Джордж Уэллс — высокопоставленный работник из «Шелл Интернэшнл». Человек с таким именем существует, но в настоящее время он в Венесуэле. «Атлантический экспресс» идет до Амстердама, а именно там находится штаб-квартира этой компании. Разумеется, мы едем в первом классе. В одном купе…
— Лет десять назад я бы не удержался от соблазна…
Она с улыбкой приняла его комплимент, затем снова перешла на деловой тон.
— Галстук надо немного подтянуть. — Ее ловкие пальцы затянули узел. — Мы богаты, поэтому у нас дорогая одежда. Ваш паспорт будет готов через несколько минут.
Как только они приехали на секретную базу полковника Молинари, генерала Маренкова сфотографировали, и сейчас эксперты готовили его паспорт. В принципе он был уже готов — надо было только вклеить фотографию, а также вписать в соответствующие графы рост и цвет глаз.
— Билеты будут у вас, — сказала Эльза, протягивая ему конверт.
— Зачем нам билеты?
— Чтобы пройти через барьер на миланском вокзале. Все должно быть естественно, на случай если за нами следят…
Дверь скрипнула, и Эльза быстро повернулась, сжимая в руке «смит энд вессон». Двигаясь с необычайной ловкостью, генерал Маренков схватил стоящую на столе бутылку и заслонил телом девушку. На пороге стоял Гарри Уогрейв.
— Неплохо, — заметил англичанин, глядя на новую внешность Маренкова. — Просто замечательно. У нас в запасе всего пятнадцать минут.