Атлантида: возвращение короля

Комбс Д. К.

— Слава богам, ты больше не плачешь, — пробормотал он, оглядывая тела. Ни один тритон не остался стоять на месте. Столы были отброшены к стене, табуреты плавали вокруг них, а стеклянные чашки колыхались в воде, как будто они не знали, что с собой делать.

— Но… почему ты плачешь из-за этого? Разве женщины не должны радоваться, что за них дерутся и…

Она прищурилась, глядя на него.

— Ты такой же, как все остальные мужчины, не так ли? Только потому, что я женщина, я должна быть счастлива при виде насилия и крови? Ну, позволь мне сказать

тебе, мой дорогой рыбий друг, — я не люблю насилие! — она раздраженно всплеснула руками. — И позволь мне дать тебе хороший совет — если ты когда-нибудь снова выкинешь такой трюк… — прорычала Мари. — Я могу гарантировать, что ты окажешься среди мертвых тел на полу.

Он поднял руку и нахмурился.

— Никто из них не умер, Мари.

— Я могу это исправить!

Атлант пристально посмотрел на нее и покачал головой.

— Так ты… не боишься меня?

Мари фыркнула.

— Если уж на то пошло, я думаю, что это ты должен бояться меня, потому что в ту же секунду, как я приведу тебя в комнату наверху, я собираюсь выяснить, как получить ноги, чтобы обернуть вокруг твоей талии и…

— Что ты собираешься делать? — спросил он, нахмурив брови.

«Плохая Мари. Плохая. Очень-очень плохая Мари».

Тем не менее, мысль о том, чтобы воплотить этот образ в ее жизнь…

Черт возьми. Что, черт возьми, на нее нашло? Она испытывала вожделение к тритону после несколько часового знакомства с ним? Мари перескочила от страха к ужасу, к плачу, гневу и к возбуждению в течение нескольких секунд. Это было совсем на нее не похоже — но эмоции были слишком сильны, чтобы отрицать или бороться. Все, что она могла сделать, это смириться с происходящим.

Единственная причина, по которой она не собиралась признавать себя поехавшей, заключалась в том, что весь день был полностью сумасшедшим. Сначала ее жених, круиз, Эмброуз, она сама превращалась практически в рыбу, а затем это? Слишком много для одной девушки, чтобы справиться, слишком много.

Именно поэтому, как только тревога промелькнула на лице Эмброуза, Мари спасовала.

Черт.

Она просто ушла.

Глава 11

Мари проснулась от самого удивительного ощущения в своей жизни.

Она не могла точно определить, что это было, или даже догадаться, почему она чувствовала это, но знала, что хочет, чтобы это никогда не заканчивалась. Маленькие, горячие покалывания согревали ее тело изнутри, заставляя вздыхать.

Так мило и так умиротворяюще.

Она перевернулась на бок, потянулась с улыбкой на лице и часто заморгала. Рядом с ней — или, скорее, облокотившись возле неё — сидел Эмброуз. Его голова покоилась на скрещенных руках, которые лежали на краю кровати, на которой она была. Он устроился в неудобном на вид кресле и заснул с выражением

беспокойства на лице.

— О, бедняжка, — прошептала она, протягивая руку, чтобы разбудить его. Тритон скрючился, лежа в этом кресле, и девушка могла только представить, как сильно будут болеть его мышцы, когда он проснется.

Мари посмотрела мимо своего спящего защитника, оглядывая комнату. Она была маленькой, но уютной, совершенно не похожей на остальную часть отеля, которую она видела. В углу комнаты стояла небольшая подставка из странных, сваренных вилок и ложек. В противоположном конце комнаты стояла полка со всевозможными ракушками, а под ней — комод. Она была прозрачной, но пустой, если не считать якоря на нижней полке.

На другой стороне кровати было открытое окно с тонкими розовыми лозами, которые служили шторами — пугающими шторами. Снаружи Мари увидела злобную маленькую рыбку, плавающую вдоль окна. Рыбка не заплывала, что удивительно, поэтому Мари не жаловалась.

Вместо мокрых на вид стен, покрытых мхом, комната была построена со светящимися синими стенами, которые имитировали мраморную отделку, чего она никогда раньше не видела. Казалось, что стена прозрачная, но она была достаточно толстой, чтобы девушка не могла увидеть другие комнаты. Пол был выложен тем же материалом, что и стены. Это было волшебно и потрясающе.

Восхитительное, захватывающее ощущение снова пробежало по ее телу, отвлекая внимание Мари к хвосту Эмброуза, там, где его хвост медленно скользил назад и вперед по ее. Девушка вздрогнула и закрыла глаза, прежде чем заставила себя держать их открытыми.

Она смутно помнила его реакцию в последний раз, когда они были вместе: «Не трогай меня там, Мари. Плохая идея, очень плохая идея». Она вздрогнула, бросив на него взгляд. Значит, возбуждение. Мужчины и женщины русалки могут возбуждаться?

Мари пожалела, что у нее нет веера или кубиков льда. Медленно выскользнув из-под хвоста Эмброуза, она переместила свой вес так, чтобы можно было опереться на локти, изучая его.

Рэй никогда не был так красив, как сейчас Эмброуз. Даже когда они учились в колледже. Мари путешествовала, вероятно, с одним из самых горячих и привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала, и теперь она была одна. Она не страдала лишней скромностью, хотя мысль о том, чтобы заниматься сексом с рыбьим хвостом была несколько странной и отталкивающей. Но то, что она почувствовала, когда его хвост коснулся ее хвоста…

При этом воспоминании она закрыла глаза, жалея, что убрала хвост. Это было чертовски удивительно. Ничто из того, что Рэй когда-либо делал с ней, не заставляло Мари чувствовать себя так раньше, а Эмброуз даже не собирался этого делать.

Ее глаза сузились, боль поселилась в груди. Рэй никогда по-настоящему не пытался доставить ей удовольствие или заставить ее почувствовать что-то кроме легкого кайфа. И хотя Рэй ничего не делал для нее, Мари же наоборот сделала все, чтобы сделать его счастливым.