Атлас Богов
Шрифт:
– Священный ритуал...
– не выдержав немого вопроса своего повелителя, начал было жрец, но его сразу прервали.
– Ты же не это, так боишься мне сообщить?
– сильнейший из шаманов вопросил повелительным тоном.
– Нет, о Великий! То, что мы подготовили только двенадцать из тринадцати положенных сердец одаренных, было...
– быстро промямлил в пол жрец, но снова был прерван.
– Что?!
– Беглец, что был особым даром для ритуала - осквернил Ложи Священных Даров, отравив жриц, и скрылся в течениях Ирриали!
–
– И чей же это был, особый дар?
– с толикой гнева в голосе, опустившись на корточки, спросил Арахт.
– Шамана Настроений Погоды - Льеживала, - с угоднической готовностью выпалил, срываясь на визг сгорбившийся жрец.
– Да будет вам известно, повелитель - я срочно вызвал его сюда, к вам на суд!
– Хоть что-то ты сделал полезного. Пригласи его!
Не медля ни секунды, старший жрец рванул к выходу, спотыкаясь об свои же одежды, крича писклявым голосом что-то невнятное. Арахт же последовал к своему Прозрачному Трону, украшенному чешуйчатой шкурой.
Прошло менее полминуты, прежде чем у входа началась какая-то возня.
– Вползайте, - небрежно махнув рукой самому себе, повелел король-шаман.
В комнату аккуратно вползли двое, четко соблюдая все законы и запреты их повелителя, по которым столь низкие шаманы просто не могли стоять в полный рост в личных покоях. Первым был все тот же старый сухой жрец, а вот второй был покрепче на вид и моложе. Увешанный младшими шаманскими регалиями, чем вдруг пробудил в Арахте ностальгию по былым временам его восхождения на Прозрачный Трон.
– Вот этот негодяй, повелитель!
– проблеял противным голосом старик, тыкая пальцем во второго преклонившегося.
– Что...
– Довольно!
– Арахт резко его прервал и приказал.
– Встань!
Старик с благоговением и раздувающейся от гордости грудью, резко встал перед повелителем: в древние времена было большим почетом распрямиться в покоях Высшего Правителя, и далеко не многие удостаивались такой редкой возможности, дабы потом похвастаться ею своим пращурам. Старший жрец успел бросить презрительный взгляд на продолжающего горбиться младшего шамана, как вдруг натолкнулся на взгляд повелителя, и тот с улыбкой добавил:
– Не ты, идиот!
С покрасневшим от гнева лицом, старик упал на пол. Пришла очередь вставать побледневшему Льеживалу.
Арахт первым делом подметил ожерелье из четырех мерцающих духовным пламенем камней. Хищно улыбнулся, и сказал:
– Ты знаешь, какова участь того, кто не преподнёс своё подношение Королю-шаману?
– подавшись вперед, спросил он.
Внутри Льеживала все сжалось, от воспоминаний из рассказа его учителя, о заживо съеденных частями в наказание людях, при чем, чаще всего - съедалось сердце человека на его же глазах за секунды до смерти. Такой суровой была плата за беглеца из жертвенных Лож Священных Даров. И теперь он стоял и клял себя за ту недальновидность, что не проводил его сам лично до покоев
– Да!
– подняв голову и посмотрев прямо в глаза Высшему шаману, ответил он.
– Встань, старший жрец!
– Арахт поднялся с трона и пошел к ним по дуге, приближаясь к столу с яствами, в то время как покрасневший старик не скрывая радости, вновь подпрыгнул, поднимаясь с колен.
– У меня для тебя подарок.
Арахт взял острый нож и посмотрел на Льеживала, который заметно побледнел и внутренне готовился к лютой смерти. Властной походкой, он отправился к своим подчиненным и, сокращая дистанцию с каждым словом проговорил, не сводя глаз с мерцающего ожерелья.
– В тебе был большой потенциал...
Льеживал закрыл глаза и тяжело задышал, напрягшись. Биение сердца перекрывало половину звуков. Хотелось закричать, умолять сохранить жизнь, шарахнуть в Арахта чем-нибудь из особых заклинаний, но смерть настигнет его в любом случае - от руки Великого шамана, или от его личных стражей. И тогда не избежать позора и великих мук, несравнимых ни с чем другим. И вот, он уже услышал, как тот замахивается для последнего удара, а старик рядом торжествующе кряхтит.
Удар, раздался чавкающий и булькающий звук.
Льеживал вскрикнул, шумно задышал и открыл глаза, не выдержав всего гнёта обстановки, прощупывая свой живот и грудь. В его мыслях там уже должна была быть широкая рана, а кишки вываливаться кровавыми ошметками. Но каково же было его удивление, когда он увидел Великого Арахта, с вонзенным его рукой лезвием кривого кинжала в живот старика, продолжающим с омерзительным треском вспарывать его брюхо. После чего, выронив кинжал на пол, он резко рванул правой рукой через вспоротую рану в животе к сердцу старика, мгновением позже выдернув его наружу с хлюпающим звуком.
– Существует древнее поверье, о том, что если съесть сердце одаренного - его сила перетечет к новому хозяину...
– Арахт впился в окровавленную плоть зубами.
– Что-то я ничего не чувствую...
Неописуемый ужас и немой крик застыли на лице старого жреца, рухнувшего на пол безжизненной массой. Льеживал боялся пошевелиться, смотря на убитого раз за разом прокручивая в сознании его предсмертные муки. О жестокости легендарного Верховного шамана знал каждый, но чтобы видеть все это воочию...
– Будешь?
– протянув окровавленную ладонь с надкушенным сердцем, спросил Арахт. Льеживал бы и рад был отказаться по личным, менее кровавым соображениям, но это издревле считалось великой честью и высоким расположением. Выбор оставался только один.
– Да! Повелитель!
– он с готовностью взял предложенный кровоточащий орган старика и, посмотрев в глаза повелителю, широко надкусил его.
– Вносите Приветственный Дар!
– крикнул Арахт прислуге за дверью, с любопытством наблюдая за младшим шаманом.