Атолл 'Морская звезда'
Шрифт:
Подняв голову, Штауффенберг ловит взгляд Кейтеля и прижимает кулак к уху, будто в руке у него телефонная трубка: просит разрешения выйти, чтобы позвонить по срочному делу.
Кейтель утвердительно кивнул - разрешает фон Штауффенбергу удалиться.
На это ушло еще полторы минуты.
Адъютант Вернер фон Гофтен сидит в автомобиле рядом с шофером. Он сразу увидел шефа, как только тот появился из дверей павильона. Балансируя здоровой рукой, фон Штауффенберг сбегает по ступеням лестницы.
Дверца автомобиля распахнута. Оберст почти падает на
Машина срывается с места.
Главная зона контроля. Документы проверяет тот же офицер из лейб-штандарта "Адольф Гитлер".
– Быстро же вы обернулись!
– Он возвращает фон Щтауффенбергу документы, делает знак часовому у шлагбаума.
– Счастливого пути, герр оберст. Не забывайте "Вольфшанце"!
На это затрачено еще четыре минуты.
Машина мчится, срезая повороты. Гладкая бетонка позволяет держать высокую скорость. Фон Штауффенберг полулежит на диване. В мозгу засело это проклятое слово - "Вольфшанце". Он был здесь, когда Гитлер впервые осматривал свое новое убежище на востоке страны. Вечером высшие офицеры были приглашены на ужин к фюреру. Шпеер спросил, как фюрер хотел бы назвать свою подземную квартиру.
"На древнегерманском языке, - сказал Гитлер, - мое имя созвучно со словом "волк".
– Он задумчиво поднял бокал с лимонадом, ибо на людях не пил спиртного: - Да здравствует "Вольфшанце"!"
...Автомобиль фон Штауффенберга все убыстряет бег. Стрелка спидометра уперлась в предельную отметку на шкале.
И в этот момент земля содрогнулась.
Фон Штауффенберг и его адъютант обернулись. За лесом, где осталась резиденция Гитлера, возникло черное облако.
Вторая глава
В Берлине стоят теплые солнечные дни ранней осени. Но в скверах и на площадях не видно обычных фланеров. Город кажется покинутым, пустым. Вот и сейчас на Фридрихштрассе и Фоссштрассе, ограничивающих новую имперскую канцелярию Гитлера, ни единого прохожего. Все сидят в убежищах: только что отбомбилась очередная группа американских "летающих крепостей".
Генрих Гиммлер работает в бункере своей резиденции на Принц Альбрехтштрассе. Под землей у него точно такой же кабинет, что и на поверхности, в том же порядке стоят телефоны на специальном столике, на стенах копии тех же картин. Имитирован даже дневной свет - за макетами окон горят лампы белого свечения.
Со дня взрыва в "Вольфшанце" прошло много времени, но рейхсфюрер СС не перестает расследовать все, относящееся к неудачному покушению на Гитлера. Случай спас жизнь фюреру. Взорви фон Штауффенберг свою адскую машину в такой вот, как эта, наглухо закупоренной бетонной полости подземелья - и все участники совещания превратились бы в кровавое месиво. В летнем же дощатом павильоне взрывная волна легко выплеснулась наружу. Все же несколько человек было убито и ранено. Что касается Гитлера, то незадолго до взрыва он перешел к противоположному концу стола, чтобы взглянуть на нужную карту. К тому же один из генералов наткнулся ногой на портфель под столом и механически отодвинул в сторону адскую машину фон Штауффенберга -
Итак, взрыв - дым, копоть, копошащиеся на полу люди, стоны и крики раненых. Языки пламени лижут исковерканные стены павильона.
Очевидцы свидетельствуют: большой стол с картами рухнул. Опиравшийся на него Гитлер оказался на полу, с трудом поднимается на ноги. "О, мои брюки, - твердит он в прострации, - мои новые брюки!"
Взрывной волной брюки фюрера разодраны в клочья и сорваны с ног их владельца. Сами же иссиня-белые толстые ноги Гитлера не повреждены, если не считать двух-трех пустяковых царапин.
Кто-то хватает большую карту, обертывает ею нижнюю часть туловища правителя третьего рейха. В таком виде его выводят из горящего павильона.
Тяжело вздохнув, Гиммлер откидывается в кресле...
Много лет назад, когда у фюрера обсуждался план создания первых концлагерей, нашлись хлюпики, мямлившие о "человеколюбии" и "ответственности перед историей". В ответ Гитлер процитировал Фридриха Ницше: "Слабые и неудачливые должны погибнуть - такова альфа нашего человеколюбия. Им надо помочь в этом".
Кто-то возразил: антифашистов, коммунистов нельзя назвать слабыми и неудачливыми. Тогда Гиммлер сказал: "Проигравшие борьбу за власть и оказавшиеся за решеткой - это и есть неудачники. С ними надо поступать как с отходами общества".
Позже формулой Ницше Гиммлер обосновал акцию "Эвтаназия"*, в результате которой в Германии было умерщвлено почти триста тысяч умалишенных, неизлечимо больных, одиноких немощных стариков, а заодно и всякого рода "антиобщественных элементов", то есть врагов режима. Всем им организовали "легкую смерть" - удушение в газовых камерах или вспрыскивание бензина в сердце.
_______________
* От греческого слова "танатос" - смерть.
И вот он, Генрих Гиммлер, вновь обращается к тезису Ницше относительно неудачников, но уже совсем по другому поводу - в связи с событиями в "Вольфшанце". Ибо в разряд неудачников теперь может быть определен сам фюрер. С какой быстротой грядут перемены! Воистину неисповедимы пути господни!
Вновь вздохнув, Гиммлер обращает взор к углу кабинета, где вмонтирован в стену большой сейф. В самом секретном его отделении, снабженном автономной системой запоров и сигнализации, хранятся материалы о заговоре генералов. К рейхсфюреру СС эти материалы поступили задолго до того, как в дощатом павильоне "Вольфшанце" взорвал свою мину фон Штауффенберг.
Выходит, Гиммлер знал о готовившемся покушении на "священную особу фюрера"?
Знал и молчал?
Да, именно так. Глава СС был осведомлен даже о личности боевиков, которым поручалось непосредственное проведение акции.
Поэтому, кстати, "верного Генриха" нельзя было заманить на совещание к фюреру, если туда приглашался фон Штауффенберг.
Но возникает новая загадка. Как объяснить, что, опасаясь рядового заговорщика фон Штауффенберга, Генрих Гиммлер был на дружеской ноге с главой всего заговора - Герделером?