Атолл 'Морская звезда'
Шрифт:
Карл Герделер, в прошлом обер-бургомистр Лейпцига и один из хозяев электротехнического концерна "Бош", после устранения Гитлера должен был сделаться рейхсканцлером Германии. Ну а пост главы государства он предназначал одному из руководителей заговора - генералу Беку или же... Генриху Гиммлеру. Причем предпочтение отдавалось второму.
Последствий столь запутанной игры Герделер не опасался: все важнейшие аспекты заговора, в том числе и кандидатура Гиммлера на должность главы государства, согласовали с "английскими и американскими друзьями", то есть, попросту говоря, с представителями разведок
Такова была концепция заговора: избавление от одиозной и скомпрометировавшей себя личности, какой стал Адольф Гитлер, а далее поворот Германии к контактам с западными противниками. И никакой демократизации. Немцы будут продолжать войну против Советского Союза и не пустят большевиков в центральную часть Европы.
Конечно, все эти соображения тщательно скрывались от заговорщиков, действовавших "внизу", то есть непосредственно готовивших акцию. Ведь многие из них всерьез верили в кардинальные перемены, которые наступят в стране, после того как будет уничтожен Гитлер. В окружении фон Штауффенберга даже пытались установить связь с коммунистическим подпольем Германии и командованием Красной Армии...
Но Гитлер остался жив, и вся акция потеряла значение. Теперь Гиммлер всячески торопил Кальтенбруннера и Мюллера, чьи службы - гестапо и СД свирепо расправлялись с путчистами. Задачу Гиммлера облегчали многие титулованные заговорщики, показавшие себя в критические моменты людьми нерешительными, трусливыми. Они доносили на коллег, убивали друг друга. Одной из первых таких жертв стал Кляус фон Штауффенберг, хладнокровно застреленный своим командиром и старшим коллегой по заговору генералом Фроммом.
...Гиммлер очнулся от воспоминаний - прогудел сигнализатор окончания воздушной тревоги. Тотчас же замигал индикатор особого телефона. Рейхсфюрера СС вызывал Герман Геринг.
В последнее время оба они были заняты проблемой столь важной и секретной, что говорить о ней разрешалось только при личных встречах. Никаких бесед или даже намеков при пользовании средствами связи.
Договорившись о месте свидания, Гиммлер вызвал адъютанта, спрятал в сейф документы и направился к выходу.
– Только что поступил радиоперехват, - сказал адъютант.
– Болгары объявили нам войну.
Глава СС задержался у лифта. Несколько дней назад своей давней покровительнице Германии изменила Финляндия. Еще раньше повернули оружие против немцев румыны. И вот пришел черед Болгарии!.. Он в сердцах захлопнул тяжелую дверь лифта. Да, все то, что произошло в этих странах, есть следствие побед советского оружия. Русские армии в ряде мест уже пересекли границу своего государства. И там, где они появляются, оживают силы противодействия нацизму, казалось бы навечно раздавленные жестокими военно-фашистскими диктатурами.
В памяти всплыли последние события на западных театрах военных действий. Парижане еще до подхода союзных войск выдворили оккупантов из французской столицы. А вскоре американцы и англичане
Встреча состоялась в загородной резиденции Геринга. Стол сервировали под старыми деревьями, купавшими свои ветви в неподвижной воде живописного озера, где на мелководье бродили задумчивые фламинго.
Хозяин и гость обедали, обмениваясь ничего не значащими фразами. Настоящий разговор начался, когда слуги подали кофе и удалились.
– Сегодня, - сказал Геринг, - меня вновь пытались убедить в правомерности и реальности второй концепции.
– Возможность крутого поворота в положении на фронтах?
– На Восточном фронте.
– А какие аргументы?
– Если русские армии стоят сейчас у границ рейха, то осенью сорок первого года вермахт железным кулаком стучал в двери Москвы.
– Вывод - кардинальные перемены в военной ситуации могут повториться?
– Да.
Наступила пауза. Геринг и Гиммлер рассеянно помешивали кофе. Оба понимали, что аналогия с 1941 годом несостоятельна.
Планируя восточный поход, Гитлер и его окружение делали ставку на внезапный удар по советским армиям, удар такой мощи, что Россия должна была капитулировать в считанные недели. В варианте "Барбаросса" так и значилось: "Быстротечная военная операция", то есть мгновенный всплеск германской военной силы, перед которой ничто не может устоять. Идея не была взята с потолка - она была подтверждена в Польше, во Франции и в других странах Европы. Там военная машина немцев действовала безупречно. А в России вермахт стал давать сбои уже на первых этапах наступления. Ноги у "северного колосса" оказались отнюдь не глиняными, как на то надеялись немцы. В итоге Германия обложена с востока и запада, день и ночь над ней висят бомбардировщики противника, превращая в труху не только заводы и фабрики, но и целые города.
Вот о чем думали Геринг и Гиммлер, сидя за послеобеденным кофе. В сознании проходили эпизоды сражений под Москвой, на Волге, на Кавказе, у стен Курска и Белгорода... И в каждой из этих битв отчетливо виделись ошибки, просчеты, допущенные на всех уровнях руководства армией и страной.
Геринг раздраженно встал и двинулся вдоль озера, спугивая фламинго. Теперь ему вспомнился и тревожный доклад командования ОКХ* на последнем совещании у фюрера. Еще полгода назад фронт исправно получал пополнение оружием и людьми. Ныне же, как отмечалось в докладе, противник уничтожает больше живой силы и техники, чем поступает ее на фронт из тыла. Иными словами: убыль в личном составе и вооружении - в самолетах, танках, артиллерийских системах, автотранспорте - уже не восполняется...
_______________
* О К Х - главное командование сухопутных сил гитлеровской
Германии.
Лакей принес дневную почту. Геринг вернулся к столу и взял номер "Фолькише беобахтер". Центральное место в газете занимали репортажи об отправке на фронт подразделений вновь созданного корпуса народных гренадеров. Через весь газетный лист шел заголовок - цитата из последней речи Йозефа Геббельса: "Ура вам, народные гренадеры! Враг у границ рейха истощен до предела, коммуникации его растянуты. Он не выдержит вашего сокрушительного удара!"