Атолл 'Морская звезда'
Шрифт:
Лавров покачал головой.
– Я думала, Джоан... Что же тогда?.. Хорошо, пусть я виновата. Но при чем же Родина?
Лавров молчал.
Она тяжело вздохнула:
– Можешь не верить, но я всегда думала о тебе.
– Даже когда пустила к себе этого твоего Петра?
Анна не ответила. Оба долго молчали. Лавров сел за стол, принялся листать какую-то книгу.
– Чем ты занимаешься, Алеша? Вчера Джоан обронила несколько фраз. Я поняла так: работаешь над проблемой клеточного
– Да.
– Но ты же невропатолог!
– Последние десять лет отданы белку. Он стоит того...
– А это?
– Анна показала на чучело гориллы.
– Экспериментируешь на обезьянах?
– Одиннадцать лет назад его доставили сюда дряхлым стариком: полный упадок сил, слезящиеся глаза... Я вернул ему молодость!
– Как же он погиб?
– Случайность! Он бы жил еще десять лет, двадцать лет! У меня мыши здравствуют вчетверо больше, чем определено природой. На очереди проблема долголетия человека. Человек должен жить много дольше, чем теперь. И это будет!..
– Ты близок к решению проблемы?
– Очень близок...
– И свою работу отдашь чужим?
– Чужие? Не понимаю этого слова. Моя работа для всех.
– Она не будет для всех, если попадет в плохие руки... Почему ты не хочешь вернуться? Уж не ослеп ли ты на этой своей "земле обетованной"?.. Я все больше думаю вот о чем. Почему это добрые тюремщики позволили мне перебраться в твой палаццо? Не для того ли, чтобы ты и меня уговорил изменить Родине? Как изменил Брызгалов...
– И как изменил я сам?
– Я так не сказала. Но не все поймут разницу между тобой и Брызгаловым...
– Разница есть. Он предал тебя сознательно. Я же ни о чем не подозревал. Более того, полагал, что спасаю... Ведь дома тебя ждут неприятности? Состоишь в партии?
– Состою.
– Могут исключить.
– Да. Лично я бы выгнала такую дуру. Ответь честно, пойдешь ли ты в посольство, Алексей?
– Доверься мне.
– По правде говоря, это трудно... Ты всерьез думаешь, что я могу остаться здесь?
– А что?!
– вдруг выкрикнул Лавров. Вскочив на ноги, вскинул сжатые кулаки. Казалось, им овладел приступ веселья.
– Будешь зарабатывать втрое больше. Своя лаборатория, выгодные контракты с фирмами... Покажется мало открыта дорога за океан. А там уж вдесятеро больше денег. Своя вилла где-нибудь в Калифорнии, участок в полсотни акров, виварий на пятьдесят обезьян! Комфорт умопомрачительный: "Лиловый негр вам подает манто!.."
– Что с тобой происходит?!
Лавров опустился в кресло, ослабил узел галстука:
– А ничего не происходит.
– Достав платок, промокнул пот со лба, вяло улыбнулся: - Видишь же, весел, счастлив, бодр.
– Обеими руками взял ладонь Анны, осторожно погладил.
–
– На новом проспекте Калинина.
– Возле Арбата? Я слышал, он очень современный.
– Очень!.. Алеша, но ты-то так-таки и не вернешься домой?
Лавров не ответил. Казалось, он внимательно рассматривает свои руки, которые все еще держали ладонь взволнованной Брызгаловой.
– Надеюсь, ты не совершил что-нибудь неподобающее?
– последовал новый вопрос.
Он покачал головой.
– Что же тогда?
– Поздно, - Лавров помедлил.
– Поздно и... стыдно.
Хотел сказать что-то еще, но прервал себя на полуслове, прислушался. Раздались шаги, и вошла Джоан.
Она сняла шляпку, положила на стол несколько бумажек:
– Я принесла анализы.
Лавров бегло просмотрел их. Отложив, коснулся руки Брызгаловой:
– Анна, я помогу тебе подняться в спальню.
– Я вовсе не устала...
– Идем, у меня серьезный разговор с Джоан. Я должен кое в чем разобраться...
Он повел Анну к лестнице. Гибсон стояла возле стола и глядела в спину Лаврову. Потом села, прикрыла глаза. Перебрала в сознании события последнего времени, пытаясь вспомнить, не была ли где-нибудь допущена ошибка. Прошла еще минута, и Лавров вернулся.
– В чем ты собираешься разобраться, Алекс?
– Пока в бумагах.
– Он сел за стол, вновь взял анализы и начал их изучать.
– "Пока". Что это значит?
– Мешаешь работать!
– Он снял очки, поглядел на женщину: - Разве трудно повременить?
– Ты никогда не разговаривал со мной в таком тоне. В мое отсутствие что-то произошло?
– У нас каждый день новости.
– Какие же сегодня?.. Почему ты молчишь?
– Гибсон решительно направилась к лестнице, ведущей в спальню.
– Хорошо, раз ты молчишь, я спрошу у нее.
– Не забудь, что ты экономка!
– крикнул он яростно.
Гибсон резко остановилась.
– Что же все-таки случилось?
– сказала она, возвращаясь к столу. Очень плохие анализы?
– Все очень плохо.
– Она отказывается ехать с нами?
– Гибсон с трудом сдерживалась, чтобы не закричать, - так велико было у нее предчувствие надвигающейся беды.
– Говори же!
– Она должна вернуться на родину.
– Значит, отказалась!..
– Джоан заговорила торопливо, сбивчиво, будто боялась, что ее перебьют, остановят: - Ты сделал что мог, Алекс. Надо подумать и о себе. В Америку поедем вдвоем, ты и я. Да, теперь и я убедилась, что ее не сломить... Ну что же, пусть выкручивается как может. Видит бог, мы желали ей добра.
– Схватила трубку телефона: - Я заказываю билеты!