Атолл «Морская звезда»
Шрифт:
Террористические акты готовились один за другим, но неизменно заканчивались неудачей. Вот и теперь особая группа службы безопасности работала над тем, чтобы ее представители проникли в Москву и убили Сталина.
Длительную паузу прервал Гиммлер. Он сказал:
— Не следует обольщаться. Смена президента не приведет к мгновенной перемене политики Штатов. Слишком велика популярность Красной Армии. Паровоз, заторможенный на полном ходу, еще долго скользит по рельсам, хотя колеса его неподвижны. Он должен остановиться, и только потом его можно заставить пятиться…
Женщина рассеянно кивнула в знак того, что все понимает. Подняв
— Итак, мне предстоит работать с учеными… Какого именно профиля?
— Зачем вам это знать? — поморщился Гиммлер.
— Не вижу причин, почему бы не ответить фрау Райс, — вступился Геринг.
— Я вовсе не собирался что-либо скрывать, — Гиммлер обиженно прикусил губу. — Просто пока в этом вопросе нет полной ясности. По всей видимости, майор Райс будет иметь дело с химиками, биологами и нейрохирургами… Кстати, есть ли в подобранных вами регионах поселения индейцев или, скажем, азиатов?
— Имеются в виду города?
— Лучше, если это будут небольшие поселения…
— Я не все поняла.
— Видите ли, — медленно проговорил Гиммлер, — ученым понадобится экспериментальный материал для исследований. Живой экспериментальный материал…
— Люди?
— Да. Сейчас они в изобилии поступают из концлагерей. Но с окончанием войны лагеря расформируют. Как видите, в этих условиях проблема снабжения исследователей живым материалом для опытов далеко не проста. Об этом надо позаботиться заблаговременно…
ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Колонна грузовиков с американскими солдатами двигалась по одному из шоссе Швабско-Баварского плоскогорья, направляясь в Альпы. Разведка обнаружила там скопление подразделений СС.
Время близилось к шести вечера, когда головной “виллис” съехал на обочину и остановился. Находившийся в нем полковник встал, обернулся к колонне и скрестил руки над головой. То был сигнал для очередного привала.
Из кузовов “студебеккеров” и “доджей” выпрыгивали солдаты. Три часа назад их хорошо накормили — было даже мороженое, которое доставил обслуживающий колонну грузовой “дуглас”. Разморенные сытным обедом, долгой ездой по гладкой дороге, теплом солнечного майского дня, мотострелки вяло переговаривались, закурив сигареты. Оружие оставалось в кузовах грузовиков: война окончилась четыре дня назад, в стране было спокойно. Вот и эти деморализованные эсэсовцы, в район сосредоточения которых направляется колонна, конечно, сдадутся, как только появятся грузовики с солдатами.
Между тем за американцами наблюдали. В стороне от бетонки затаился человек. Он подъехал на мотоцикле по боковой дороге в те секунды, когда первые автомобили выползали из-за пригорка. Надеялся, что колонна пройдет и тогда он без помех пересечет бетонку. Но американцы стали на отдых. А для мотоциклиста каждая минута была дорога.
И он рискнул. Пятисоткубовый спортивный БМВ с ревом рванулся на шоссе, вильнул между грузовиками и исчез в сосновой роще, примыкавшей к автостраде с противоположной стороны.
Машиной управлял известный в кругах СС целленлейтер [7] одного из районов Баварии Лотар Лашке. В молодости он был автогонщиком и цирковым акробатом. Тогда же, в начале двадцатых годов, вошел в нацистскую группу орднеров, то есть “людей порядка”, которые терроризировали неугодных нацистам обывателей (позже многие орднеры вошли в отряды
К середине двадцатых годов Лашке, в избытке наделенный качествами делового человека, сделал свою первую коммерцию — на оставшиеся после смерти отца деньги купил маленькую газету.
7
Целленлейтер — районный руководитель НСДАП.
То были трудные времена. Бездействовали многие фабрики и заводы. По утрам толпы людей штурмовали биржу труда в надежде пробиться к заветному окошку, где выдавали наряд на недельную уборку тротуаров. Но талонов на уборку было так мало…
В тот период Лашке удалось добыть для газеты весьма выгодное объявление. Оно занимало половину газетной полосы и гласило: “Арестуйте евреев, и в стране воцарится спокойствие и опять будет много рабочих мест”. Подписи под объявлением не было. Люди, оплатившие эту услугу газеты по высшему тарифу, пожелали остаться неизвестными. Впрочем, вскоре Лашке увидел аналогичные объявления и в других провинциальных газетах, которые получал по обмену. И многие объявления были уже подписаны различными комитетами НСДАП. Позиции нацистов в стране укреплялись.
А потом произошло то, что сперва едва не погубило Лашке, но затем обеспечило взлет карьеры новоиспеченного издателя. Началось с того, что некий литератор принес в редакцию исследование, в котором утверждалось, что люди с врожденными пороками всегда подозрительны.
Обычно они являются нарушителями законов и склонны совершать преступления.
Владельцу газеты показалась убедительной аргументация автора этого исследования — свою мысль он подкрепил примерами из истории крупнейших уголовных преступлений, цитировал видных теологов и специалистов по оккультным наукам. Ко всему материал был изложен в хорошем стиле, читался легко. Не прошло мимо внимания Лашке и то обстоятельство, что в статье отчетливо прослеживался тезис о важности сохранения чистоты арийской нордической расы.
Словом, статья понравилась. Ее назвали “Прозрением” и отправили в набор. Было решено опубликовать материал в воскресном номере — в этот день газета соберет максимальную читательскую аудиторию. Следовательно, повысится и тираж газеты.
Когда сверстанный номер с “Прозрением” на самом видном месте уже был подписан в печать, в Мюнхен для проведения митинга прибыл доктор Йозеф Геббельс. Лашке, до той поры никогда не видевший Геббельса, помчался туда, решив самолично сделать отчет в газету.
По залу разносился бархатный баритон оратора. Лашке сидел с блокнотом в руках и не спускал глаз с Геббельса.
“Хромоножка, — вдруг завопили в зале, — подлая хромоножка!”
Лашке обернулся на крик. Вопил тот самый литератор — автор “Прозрения”. Он глядел на Геббельса горящими от ненависти глазами, потрясал кулаками и выкрикивал все новые ругательства. Подоспевшие орднеры с трудом выволокли буяна из зрительного зала.
Разумеется, “Прозрение” не увидело света. Более того, Лашке решил во что бы то ни стало наказать коварного литератора, по милости которого едва не влип в историю: ведь это Геббельса с его искалеченной стопой и уродливой верхней челюстью имел в виду автор статьи, когда разглагольствовал о неполноценности калек и уродов. Писака был приглашен в редакцию, жестоко избит и затем сдан полиции как ворвавшийся в частное помещение дебошир.