Атомная бомба
Шрифт:
В США:
«США являются наиболее важным центром работ по «Энормозу», как по масштабам работ, так и по достигнутым результатам. Работы продолжают развиваться весьма успешно.
Результаты исследовательских работ, проводимых в ведущих университетах страны, быстро реализуются на практике: одновременно с работами в лабораториях ведутся проектные работы, строятся полупроизводственные установки и осуществляется заводское строительство в больших масштабах…
По имеющимся
В Англии:
«Основная часть работ англичан по «Энормозу» ведется в Канаде, куда они были перенесены из соображений большей безопасности от вражеских налетов с воздуха и в целях сближения с американцами…»
В Канаде:
«Работы ведутся в Монреале, в системе Канадского национального совета по исследованиям. Научный коллектив, состоящий из переведенных из Англии и местных работников, значительно возрос и составляет 250 человек. Основными объектами работы является строительство 2 атомных установок системы «уран — графит»…
Во Франции:
«Известный французский физик Жолио-Кюри, занимающийся изысканиями в области «Энормоз», добился, якобы, существенных результатов.
Хотя англичане, а также, возможно, и американцы, уже сделали некоторые попытки к сближению с Жолио, последний, по-видимому, останется во Франции и вряд ли будет сотрудничать с кем-либо без официального согласия своего правительства. Таким образом, возникает еще один центр работ по «Энормозу».
В Германии:
«Точных данных о состоянии разработки проблемы «Энормоз» в этой стране у нас не имеется. Имеющиеся сведения противоречивы. По одним из них, немцы добились значительных результатов, по другим — Германия при ее экономическом и военном положении не может вести сколько-нибудь серьезных научных работ в области «Энормоз».
Таким образом, благодаря разведке советское правительство и ученые во главе с И.в. Курчатовым довольно хорошо представляли положение дел по созданию ядерного оружия во всех странах. Достоверность информации подтверждалась разными источниками — в то время с разведкой сотрудничали физики охотно: они прекрасно понимали роль СССР в мировой войне, и именно с нашей страной были связаны надежды на Победу над фашизмом.
И совсем не случайно в документах 1-го управления НКГБ СССР значатся такие слова:
«За период ведения агентурной разработки, т. е. с конца 1941 г. до настоящего времени, достигнуты довольно значительные результаты. За это время была создана агентура, систематически снабжавшая нас ценной информацией, позволившей следить за развертыванием научных работ по странам, а также ценными техническими материалами по существу проблемы…»
В историю ХХ века работа советской разведки по «Атомному проекту» войдет как одна из самых результативных.
«дОверьтесь Харитону и
Именно так можно сформулировать ту просьбу, с которой обратился Курчатов к руководству НКГБ СССР.
По сложившейся традиции с материалами, поступающими от разведчиков, Игорь Васильевич знакомился сам, а затем «распределял» необходимую информацию по тем или иным сотрудникам Лаборатории № 2. Естественно, они не знали, откуда и как Курчатов узнавал о котлах, о методах разделения изотопов урана, о конструкции атомной бомбы, о плутонии.
Информации от разведчиков приходило все больше, и теперь уже Курчатов сам не мог справиться с переводами материалов. К тому же он опасался упустить важные детали, поступавшие по конструкции бомбы или по ее расчету.
30 апреля 1945 года он обращается к начальнику 1-го Управления НКГБ СССР Г.Б. Овакимяну с просьбой допустить к переводу разведматериалов Ю.Б. Харитона и С.Л. Соболева.
«Записки» И.В. Курчатова очень точно передают характер работ того времени. В частности, он пишет: «… прошу Вашего разрешения допустить к работе по его переводу проф. Ю.Б. Харитона (от 2-й половины стр.2 до конца, за исключением стр. 22).
Проф. Ю.Б. Харитон занимается в Лаборатории конструкцией урановой бомбы и является одним из крупнейших ученых нашей страны по взрывным явлениям.
До настоящего времени он не был ознакомлен с материалами, даже в русском тексте, и только я устно сообщил ему о вероятностях самопроизвольного деления урана-235 и урана-238 и об общих основаниях «implosions»-метода».
В своей «Записке» Игорь Васильевич выделил ту часть, где говорится о том, что Харитон еще ни разу не читал материалы, добытые разведкой.
В другой «Записке» акценты он ставит иначе: «Прошу Вашего разрешения допустить к работе по переводу материалов по математическим вопросам разделительной установки академика Сергея Львовича Соболева.
До настоящего времени академик С.Л. Соболев знакомился с русским текстом материалов по этим вопросам, а перевод их производился либо Вашими работниками, либо проф. И.К. Кикоиным.
Моя просьба о допуске к работам по материалам по переводу акад. С.Л. Соболева вызвана большим объемом материалов и большой загрузкой проф. И.К. Кикоина».
В архивах «Атомного проекта СССР» не сохранилось ничего о том, как прореагировали руководители НКГБ СССР на просьбу Курчатова. А Харитон и Соболев никогда сами не рассказывали об этом эпизоде в своей жизни. Вероятнее всего, к документам разведки их так и не подпустили — они получали только русские тексты. В НКГБ опасались, что подлинники могут помочь в раскрытии источника информации. Чем меньше людей знает о его существовании, тем надежней работа разведки. Этот принцип соблюдался неукоснительно. И поэтому даже сегодня, полвека спустя, завеса секретности опущена над многими страницами «Атомного проекта».