Атомная бомба
Шрифт:
«По расчетам, энергия атомной бомбы общим весом около 3 тонн будет эквивалентна энергии обычного взрывчатого вещества весом от 2000 до 10 000 тонн. Считают, что взрыв атомной бомбы будет сопровождаться не только образованием взрывной волны, но и развитием высокой температуры, а также мощным радиоактивным эффектом, и что в результате этого все живое в радиусе до 1 километра будет уничтожено…
Первый опытный «боевой» взрыв ожидается через 2–3 месяца…»
Итак, Сталин был хорошо
Эти ошибок американцам пришлось исправлять уже через несколько месяцев, когда им стало известно о вывозе урана из Германии, о нашем интересе к немецким специалистам-физикам и об отправке научных лабораторий в СССР. Американские спецслужбы предпримут отчаянные меры, чтобы наладить «атомный шпионаж» в Советском Союзе, но реальных успехов так и не добьются.
Или нам так кажется?!
Окончательный ответ будет получен лишь после знакомства с досье «русская ситуация», которое хранится в Национальном архиве США. Оно пока строго засекречено. Известно лишь, что в этом досье представлены все агентурные данные, которые были получены из СССР в те далекие годы…
«Бомба Сталина»
В одном из документов, подготовленных Курчатовым и направленных Сталину, были такие строки:
«Для получения урана-235 и плутония-239 и проверки на опыте правильности этих расчетов требуется сооружение специальных, весьма сложных новых диффузионных машин, атомных котлов и новых конструкций атомного снаряда-бомбы».
15 мая 1945 года выходит Постановление ГКО № 8579 сс/ов, в котором говорится:
«…г) разработать в 1945 году техническое задание на проектирование изделий БС-1 и БС-2…»
Речь идет о создании первых ядерных бомб.
Во многих воспоминаниях участников событий тех дней утверждается, что «БС» расшифровывается как «Бомба Сталина». На самом деле «БС» — это «бомба-снаряд», именно таким термином пользовался Курчатов довольно часто.
А может быть, забыть об истине и пользоваться легендой?! Для нас она, конечно же, более красивая… Однако для 1945 года она выглядит, конечно же, весьма странной, а потому предпочтем «бомбу-снаряд», тем более, что вскоре придется довольно часто менять шифры и индексы, пока привычным не станет заветное — «изделие».
Кто из троих?
Выборы
Александров избирался в член-корреспонденты АН СССР.
Чем именно он занимается? Этот вопрос задавали друг другу те, кому предстояло сделать выбор…
«Он размагничивал боевые корабли.» — говорили одни.
«Нет, это другой Александров — тот, который занимается диэлектриками…» — возражали другие.
В третьи посмеивались над своими коллегами, потому что были убеждены, что из всех Александровых претендует на звание тот, который занимается полимерами. «Таких всего два-три человека, — убеждали они. — И естественно, они имеют право быть в Академии».
Многим еще было невдомек, что «един в трех лицах» как раз Анатолий Петрович, и что выборы в Академию связаны с совсем другими делами, которыми он занимается уже семь лет. Но тогда о причастности к «Атомному проекту» говорить было нельзя, и при избрании в Академию наук учитывались лишь прежние заслуги ученого.
Сам Анатолий Петрович пришел в «Атомный проект» с неохотой. Безусловно, главную роль сыграл Курчатов, к которому Александров относился с величайшим уважением:
«Он был далеко не только связующим звеном. Тот же Харитон, тот же Зельдович, Гуревич и масса других давали не только общие идеи, но и участвовали в планировании экспериментов, они ставили конкретные задачи перед каждым, буквально каждым человеком. Курчатов сам участвовал в разработке всех вопросов…
Иоффе, например, Капица, Семенов — никто из них не мог бы так это дело реализовать, как это сделал Курчатов. Потому что это был человек необычайной увлеченности, но и в то же время именно конкретной увлеченности. Мы всегда Курчатова называли генералом».
Но поначалу Александров старался держаться в стороне от забот Лаборатории № 2. Он стал лидером по исследованию полимеров, и именно с этой областью науки Анатолий Петрович связывал свое будущее.
Однако в «Атомном проекте» дела шли туго на главных направлениях — получении ядерной взрывчатки. Одним из методов разделения изотопов урана была так называемая «термодиффузия». В свое время А.П. интересовался этим методом, Курчатов об этом помнил. И он предложил своему другу заняться им. Александров отказать не мог.
«У меня с ним был интересный разговор, — вспоминал Анатолий Петрович. — Я тогда сказал ему, что согласен работать в этом направлении, но у меня есть два пожелания: не работать непосредственно над бомбой и раз в году иметь месячный отпуск. Он согласился, и надо сказать, что эти пожелания почти всегда выполнялись».
Академик Александров любил порыбачить. Большинство своих отпусков он проводил под Астраханью. С супругой, с детьми, а потом и внуками, он ставил палатки на берегу волги и полностью «отключался».