Атомный поезд. Том 2
Шрифт:
Полковник самозабвенно нажимал клавиши. Он чувствовал, как наливается силой и уверенностью, даже воспоминание о лежащем под кроватью окровавленном теле жены отошло на второй план.
Когда ракета с шестнадцатью ядерными боеголовками находится в твоем подчинении, весь окружающий мир уменьшается до размеров яблока, а все остальные люди становятся сродни муравьям. Ничтожными, мелкими и беззащитными. Настолько крохотными, что лежащее под кроватью тело невозможно разглядеть, оно просто исчезает, как и связанные с ним проблемы!
Чувство неограниченной власти возникало у Евгения Романовича еще в курсантские
Но все ожидания оказались обманутыми, мечты не сбылись, и в этом была колоссальная несправедливость… Кто в ней виноват? Судьба, командование, Ирина, весь мир? Но Ирина получила свое и лежит холодно и тихо под кроватью на пыльном полу, а командование и весь мир тоже подлежат наказанию, в этом и будет состоять восстановление поруганной справедливости!
Утерянное острое чувство власти и всемогущества начинало возвращаться. Белов чувствовал в себе новую темную силу, которую в него будто вдохнули невидимые силы. Возможно, бесы… Но это не имеет никакого значения!
Ему не пришлось нажать на кнопку, не пришлось произвести ни один запуск. Даже этому сопляку Кудасову доверили боевой пуск, а его обошли, и это еще одна несправедливость в длинной череде жизненных несправедливостей. Но теперь он это сделает! Он полностью использует свою власть, и произведет такой запуск, которого еще не производил никто и никогда!
Он навсегда войдет в историю, переплюнув Герострата, Гитлера и Сталина! Потому что полковник Белов принял твердое решение произвести несанкционированный запуск «Молнии» и уничтожить половину американского континента.
Только одна заковыка была на этом прямом и ясном пути – у него на шее висел лишь один ключ от боевого пульта… А вставлять надо сразу два! И вообще, в одиночку «Молнию» не запустишь: надо остановить поезд, вывести домкраты, сбросить крышу, тут нужна помощь всей смены. Значит… Значит надо получить боевой приказ! Или имитировать его получение! В этом и состоял гениальный план полковника Белова.
Командир пуска с новыми силами склонился над компьютерной клавиатурой. Взяв за основу прошлый приказ на учебно-боевой запуск, он обновлял текст, вводил в него необходимые коррективы, добавлял нужные атрибуты. Почти все уже было готово. Только номер он оставил старый, но вряд ли кто-то в спешке и суете обратит на это внимание.
– Решили так: два человека спрыгнут с моста на крышу. Один на первый вагон, второй на последний. И пустят газ в вентиляцию. Две газовые шашки специально на четвертом складе купили. «Си-Эс» называется!
Военный совет проходил в сторожке путевого обходчика станции Елисеевская. Хозяин сторожки со стрелочником дядей Мишей были заперты в дворовом погребе, а за столом сидели двое – имам Али Арханов и незнакомый худощавый человек в мешковато сидящей куртке, с обмотанным бинтами лицом. То ли он обгорел,
Чуть в стороне на табуретке сидел Лечи Исмаилов, за его правым плечом стоял Исрапил Галинбаев. Правда, без оружия, только с пистолетом под одеждой.
Амир Исмаилов был очень самолюбив и считал себя самым важным человеком на земле, поэтому он не делал доклад высокому руководству, а просто рассказывал, как собирается выполнить порученную ему важную и выкооплачиваемую работу.
– Впереди взорвем путь, сзади взорвем, – продолжал своим глубоким голосом полевой командир. – По локомотиву ударим из гранатомета, чтобы наверняка. От газа они или окачурятся, или вылезут наружу. Я всем приказал стрелять аккуратно, по вагонам стараться не бить.
– А дальше что? – спросил Арханов, покосившись на забинтованного. Тот сидел неподвижно и из узкой щели в бинтах смотрел на Лечи. От этого взгляда железный амир чувствовал себя очень неуверенно.
– Уничтожаем всех, осматриваем вагоны, забираем бомбу, взрываем поезд и уходим.
– Хорошо, – кивнул Арханов. – Когда пойдет этот поезд?
– Пока неизвестно, – Исмаилов несколько смутился. – Ребята сидят на телефоне. За час-два все узнаем.
Али Арханов неодобрительно покачал головой.
– За час-два подготовиться не успеете. Раз так, надо уже сейчас ставить засаду. Пусть сидят, сколько понадобится!
Полевой командир скривил губы. Такая идея ему не понравилась.
Наступила тишина. Арханов еще раз посмотрел на своего спутника.
– Почему такой слабый газ взяли? – спросил тот. – Это для насморка, чтобы нос прочистить. Надо фосген, зарин, вэ икс брать! Нет у вас, скажите мне, я привезу!
Забинтованный обращался не к Лечи, а к Арханову.
– С зарином тут никто обращаться не умеет, – терпеливо пояснил имам. – Сами отравятся, вот и все!
– Слабый газ, говоришь? – вмешался Исмаилов. – Я таким слабым однажды десять пленных задушил. В пещере. За двадцать минут.
– Кто пойдет на крышу? – теперь забинтованный обращался напрямую к Лечи, очевидно, признав в нем уважаемого человека.
– Вот он, Исрапил. С ним еще один, из хархоевских.
– Бомба, знаешь, сколько весит? Как брать будешь?
Этот вопрос полевого командира и подавно не смутил.
– Кран подгоню, КАМАЗ, – и все дела!
– Ну, ладно! – забинтованный встал. – Посмотрим обстановку на месте. Кого где поставить, откуда стрелять, где пути разбирать.