Атомный поезд. Том 2
Шрифт:
– Подумаешь, – хмыкнул Анатолий. – Если б лет двадцать назад – это криминал! А кому звонили, зачем?
– Звонили по делам Бабияна. Насчет банка, денег и прочей канители. Только когда наша посольская резидентура в Нью-Йорке этот номер проверила, то он о-о-чень странным оказался. Ничего толком по нему не отвечают. Только записывают. Похоже на «связной» телефон!
– Ничего себе! ЦРУ? – Анатолий ударил кулаком в стенку. Сталь глухо загудела.
– Не знаю. Сейчас разошлю запросы, пусть проверят этого Столярова со всех сторон! Но если так, то Кудасова приезжала сюда неспроста. С мужем она помирилась, чтобы выполнить какое-то
– А какое же задание она должна выполнять? – Ломов погладил ушибленный кулак.
– Боюсь, что скоро узнаем, – мрачно сказал Малков.
БЖРК-дубль отличался от настоящего не только неказистым внешним видом, но и ходовыми качествами. Старые товарные вагоны опирались на колесные пары давно устаревшей конструкции, рессоры износились и потеряли упругость. Цельнометаллический вагон был современнее, но он не мог обогнать своих дряхлых собратьев, плотно сжимающих его спереди и сзади. Несмотря на мощь дизелей тепловоза, крейсерская скорость короткого состава не превышала сорока пяти километров в час.
Утратившие геометрическую округлость колеса с грохотом били о рельсы, скрипели разболтанные рессоры, вагоны раскачивались и дребезжали. Телефон «Нокия» лежал на щелястых досках на полу второго вагона и подпрыгивал в такт стуку колес. Через пять часов непрерывной вибрации включился механизм радиомаяка. Внешне это никак не проявилось: где бы ни находился аппарат, он не должен был выдать переход в режим готовности. А пятичасовая задержка гарантировала, что он достаточно далеко отъедет от базы, чтобы отвести подозрения от агента-исполнителя. Или, во всяком случае, обозначить такую попытку, поскольку идущие по следу контрразведчики обязаны подозревать всех.
Подобно настоящему БЖРК, дубль шел как литерный поезд: его пропускали в первую очередь, перед ним зажигали зеленый свет, на каждом этапе движения его прохождение обеспечивали лично железнодорожные начальники. Его так же окутывала пелена значимости и тайны.
Но, в отличие от настоящего комплекса, данный состав был абсолютно пустым. Пустыми были направляющие боевого цельнометаллического вагона, пустыми были и все остальные. Доски, на которых подпрыгивала «Нокия», еще помнили сапоги дежурной смены, остатки кабелей и штепсельные разъемы не забыли нагрузку питающего напряжения, царапины на аппаратных стойках сохранили тяжесть рабочих блоков. Но все это осталось в прошлом. В пустых вагонах гулял ветер и гулким эхом отдавался стук неровных колес.
Весь личный состав составляли два машиниста и два помощника в локомотиве, а всю аппаратуру – радиомаяк, замаскированный под обычный мобильный телефон. Если бы дубль останавливался на станциях, ценную игрушку непременно бы похитили – или кто-то из путейцев, или рыскающие по товарнякам бродяги-бомжи.
Литерный поезд-дублер шел по одному из обычных маршрутов БЖРК, все дальше забираясь на северо-восток. Здесь весна еще не вступила в свои права: зелень только-только пробивалась из земли и веток деревьев. На голых сучьях сидели отощавшие за зиму вороны. Они не боялись стука колес и грохота сцепок, провожая карканьем пробегающие мимо вагоны.
Шум состава и карканье ворон поднимались вверх, как будто стремились к желтому
В ста километрах от Земли начинался мир звезд, здесь царил космический холод, яркие точки светились в угольно-черной пустоте, одна из них двигалась. Солнечные лучи ослепительно высвечивали блестящий бок стального конуса, другой бок с пучком антенн терялся в глубокой космической тьме.
Это был спутник «Y-18» – модельный элемент программы «Зевс Громовержец». Модель имела уменьшенные размеры и только один заряд, в случае одобрения программы Конгрессом на орбите повиснут пять многократно увеличенных и многозарядных «игреков».
Хотя мощный блок антенн «Y-18» терялся во тьме, работал он бесперебойно и каждые пять минут посылал к земле активирующий сигнал. Очередной сложный набор шифрованных импульсов ушел, когда «Y-18» приближался к каркающим воронам. Ему понадобилось четыре минуты и пятьдесят четыре секунды, чтобы пробежать по черной и безжизненной пустоте, пробить атмосферу, пронизать крыши вагонов дубля и найти трясущийся на не очень чистом полу радиомаяк. Хитроумный прибор тут же переключился на режим передачи и выдал серию импульсов в ответ. Через пять минут голос радиомаяка достиг алчно жаждущих приемников «игрека», переключая его на боевую работу.
Расчет примерной траектории потребовал от бортового компьютера десяти секунд, затем мгновенно открылся боевой люк, и стартовый заряд выбросил из промерзшего чрева «Y-18» полутораметровый заостренный цилиндр в черной ноздреватой оболочке. По пологой траектории он полетел к Земле, нацеленный в ту точку, из которой был получен ориентирующий сигнал. Но следующий импульс радиомаяка внес в первоначальный курс коррективы, и дальнейший полет продолжался уже с учетом движения поезда. Система наведения настроилась на волну маяка, и теперь встреча цилиндра с дублером БЖРК стала неизбежной.
В плотных слоях атмосферы черная ноздреватая оболочка постепенно обгорела, собственно она и была на это рассчитана. Зато с двух сторон выдвинулись короткие, но достаточно широкие крылья. Заостренный цилиндр продолжал нестись на встречу с радиомаяком, очередные импульсы заставляли шевелиться вертикальные и горизонтальные рули, устраняя постоянно возникающие отклонения курса. Расстояние между снарядом и целью стремительно сокращалось. Последнее движение рулей, и заостренный цилиндр легко пробил незащищенные доски вагонной крыши, а затем на огромной скорости проломил пол, совсем близко от излучающей пеленгационную волну «Нокии». Он разминулся с радиомаяком всего на двадцать сантиметров, с учетом дистанции точность выстрела следовало признать фантастической.
Взрыв произошел уже внизу, когда снаряд врезался в шпалы: упругий, пышущий жаром огненный шар мгновенно расширился в сотни раз, взметнул вверх деревянные обломки и вагонные пары, искорежил и подбросил в воздух цельнометаллический вагон, выбил огромную воронку в насыпи и циркулем развел рельсы, отчего вставшие на дыбы последние вагоны полетели под откос. Первый вагон подбросило, и он завалился на бок, аварийная система локомотива вовремя разомкнула сцепку. Благодаря этому тяжелый тепловоз удержался на рельсах и, получив в зад мощный удар взрывной волны, включил экстренное торможение.