Атради

Кармон Карин

Таль отпустила его ладонь, остановилась на середине террасы.

— Давно ждёте?

— Нет, — Ллэр сжал вторую Мирину руку, будто говоря: не позволю. — Только-только вернулись.

— Вот видишь? А ты спешил, — Таль обернулась к Адану. Тот молча пожал плечами, неторопливо опустился в свободное кресло. На секунду встретился взглядом с Мирой и почему-то отвёл глаза. — Оклемалась?

Мира взглянула на Таль, уверенная, что вопрос адресован ей, но «мамаша» обращалась к Роми.

— В процессе, — та пристально посмотрела на Таль. Мира почти услышала невысказанное «как будто тебе есть до этого дело». Вряд ли это были мысли Роми, но выражение лица и без того говорило само за себя. Ладно хоть не ляпнула

вслух, уже прогресс.

Наверное, Таль «услышала» то же, потому что довольно холодно бросила:

— Представь себе есть. Сове…

— Ли, ты обещала, — перебил Адан. Спокойно, без злости, без раздражения. И, как ни странно, подействовало. Таль снова расслабилась, на лице заиграла добродушная улыбка, и Мира готова была поклясться — вполне искренняя.

Таль прошлась по террасе до каменной ограды, вернулась обратно. Молча уселась в кресло напротив них. Поочередно оглядела всех, на миг задержалась взглядом на Мире, снова посмотрела на Ллэра.

— У тебя наверняка больше всего вопросов, и я обещаю ответить на все. Только имей в виду, что на какие-то не смогу дать чёткого ответа, потому что даже я, — она опять улыбнулась, уже иначе, со свойственным ей высокомерием, — не знаю всего. Но с удовольствием поделюсь собственными предположениями или догадками.

— Давай ближе к делу, — опять вмешался Адан. — У нас мало времени.

— Ладно, — Таль со вздохом откинулась назад. — Тогда начну с самого главного, — она обернулась к Роми и Алэю. — Вы уже задумывались, что вас ожидает дальше, не так ли?

— Дней пять агонии, — вместо Роми заговорил Алэй. — Сначала медленной и безболезненной, а ближе к финалу — невероятно богатой на яркие, неповторимые ощущения.

— Думаю, меньше. Для неё — Таль кивком указала на Роми, — ещё меньше, потому что собственной энергии лишилась основательно, а солнце Эннеры только ускорит преобразования. Насколько болезненными они будут — не знаю. Но приятного мало. В конечном итоге истинные атради — такие, как Ромиль, — скорее всего выживут и станут снова доани. Такие, как ты, обращённые, — она перевела взгляд на Ллэра, — погибнут.

Мира почувствовала, как страх ледяным обручем обхватывает грудь, не позволяя дышать. Пять дней, а потом… Нет, только не это!

— Это неправда! — она хотела вскочить, но Ллэр удержал. — Ты специально запугиваешь, чтобы повысить себе цену! Ты ведь знаешь, как помочь. И поможешь! Я не позволю…

— Ты уже позволила, — перебила Таль. Посмотрела в глаза пристальным, глубоким взглядом. В нём не было ненависти или злости, скорее, печаль. — Когда погубила Тмиор и обрекла атради на мучительную смерть.

— Я… — Мира осеклась. От охватившего ужаса проглотила слова.

— Спокойно, — шепнул Ллэр, крепче прижал её к себе. Уже громче произнёс, обращаясь к Таль: — Хорошо. Вступление получилось эффектное. Ты нас напугала. Теперь можно переходить к последовательному рассказу, — он улыбнулся. — И поскольку меня интересует абсолютно всё, предлагаю тебе самой выбрать, с чего начать.

Таль несколько секунд молчала, глядя на Луну.

— Самар не посвящал меня во все свои планы, — заговорила она с усмешкой. — И в то время они, честно говоря, меня не интересовали. Вроде бы согласно первоначальной задумке Самар собирался перебраться сюда со всеми выжившими на Фахтэ после вторичного превращения. Но что-то заставило его отказаться. Полагаю, дело в ваших хороших знакомых — Тенях. Мне привычнее называть их Гончими. Самар, видимо, так и не нашёл способа, как защитить от них первых атради, в которых осталось достаточно от доани. И потому безопасней оказалось скопировать родную Эннеру, создав её подобие — искусственный мир Тмиор на Фахтэ. Это обеспечило защиту новой расе, позволило воскресить забытые способности, обрести новые, найти нужную энергию для бесконечной

регенерации организма атради. Как? — Таль пожала плечами. — Не знаю. Многомерные вселенные меня никогда не интересовали. Наверное, всё дело в фильтре-катализаторе. Жаль, что секретом Плеши Самар так и не пожелал поделиться. Но, — она обвела всех внимательным взглядом и снова посмотрела на Ллэра, — вернёмся к Гончим. Это энергетические убийцы, настроенные на определённый вид силовой материи. Не совершенные, потому что способны убить всех, кто даже случайно связан биополями с потенциальной жертвой. То, что произошло с вами на скале, лучшее подтверждение. Шли за ней, — Таль кивком указала на Роми, — перескочили на Адана, потом на Миру и тебя. И не будь Мира… — Таль не договорила, нахмурилась. — Об этом чуть позже. Так вот. Ошибочно считается, что Гончих создал Актарион, чтобы охранять запертых под Сферой доа. На тот случай, если кто-то из них выберется наружу. На самом деле это не так. Любой доа из тех, что существовали тогда, смог бы мгновенно расправиться с ними. Гончих создали Тлай и совсем с другой целью — выслеживать доани, если кому-то из них каким-то образом удастся вернуться в Эннеру. Тлай опасались, что приобретённая вечность станет существенным преимуществом, даст доани необходимое время, чтобы найти способ выжить. Справедливо опасались, — Таль хмыкнула, — поэтому предлагали сразу уничтожить всех доани, но гуманное Содружество не поддержало идею. Сошлись на вечной ссылке.

— Ничего себе гуманное, — нарушил молчание Адан. — Одних запереть под Сферой, лишить энергии, других отправить на верную смерть в умирающий мир.

— Доа нарушили закон, — Таль обернулась к нему. — Своими действиями подвергли опасности миллионы жизней в других мирах, вызвали необратимые катаклизмы во Вселенных. У Содружества имелись веские причины так поступить.

— Неудивительно, что ты их оправдываешь, — раздражённо буркнула Мира. Её в отличие от Ллэра подробности истории, особенно далёкого прошлого, не интересовали. Волновало только одно — как спасти атради. В том, что «рецепт» существует, она не сомневалась. Это вселяло уверенность, но хотелось услышать, что делать, как, что придётся отдать взамен. А Таль словно специально тянула время.

— Я не оправдываю, — покачала головой Таль. — И не осуждаю. Я могу посмотреть на случившиеся с разных точек зрения и понять, чем руководствовались все, кто так или иначе оказался замешанным. И тогда, и теперь.

— Ещё бы, — усмехнулась Мира. — Цель у тебя всегда оправдывает средства.

— Почти всегда, — улыбнулась Таль. — И не только у меня. У тебя тоже. И у них, — она кивнула на Алэя и Роми. — И даже у него, — посмотрела на Адана. — У всех.

— Ли, ты должна ей рассказать. И объяснить, — с нажимом произнёс он.

— Должна. Ты прав. Теперь должна, — отозвалась Таль. Задумчиво покусала нижнюю губу, встретилась глазами с Мирой: — Я не собиралась… Тем более вот так, при всех. Не видела причин, хотя, может быть, стоило сделать это гораздо раньше.

— Сделать что? — напряглась Мира.

— Рассказать тебе, кто ты на самом деле.

— В смысле, что ты из меня сотворила?

— И это тоже. — Таль помолчала. С какой-то совсем уж непривычной грустной усмешкой произнесла: — Дело в том, что ты — моя дочь.

Тон, каким было сказано, не оставлял сомнений — Таль говорила правду. Мира понимала это, чувствовала каждой клеточкой её искренность и прямоту, но упрямо отказывалась верить. Если бы не руки Ллэра, продолжавшие заботливо удерживать, вскочила бы, убежала, исчезла, лишь бы не слушать. Сумела бы сделать вид, что показалось, убедила бы себя, что ложь, постаралась бы забыть. Если такое возможно…

Перед глазами замелькали картинки прошлого — детство, интернат, школа, больница.

А Таль продолжала говорить.