Аттестат зрелости
Шрифт:
– Что скажешь, Шели? – бросил Хен в качестве ответа Шахару, подмигнув своей подруге. – И не стыдно нам за нашу неученость?
Приятели расхохотались, а та спокойно отозвалась:
– Я скажу, что не все у нас должны становиться академиками. Это было бы скучно.
– А королевами красоты? – ехидно вставила Лиат, послав на Галь беглый и острый взгляд.
– Вот это было бы неплохо! – весело согласилась Шели.
Эти фразы отразились еще одним болезненным уколом в сердце Галь, и она, вся кипя внутри, но стараясь "держать лицо", спросила:
– Как мы дошли до таких тем, начав со сплетен о
– Как-то дошли, – сказал Шахар. – А что?
Шели и Хен снова рассмеялись, Одед неловко улыбнулся, Лиат лукаво посмотрела на Шахара, потом на Галь. Последняя крепко сжала зубы, чтоб сдержать комок слез, подступивший к горлу. Лучше бы они говорили о футболе или боксе, хотя сама она не смыслила в них ровным счетом ничего. А, быть может, она просто-напросто рехнулась?
Девушка мрачно тянула остатки уже теплого пива. Вид ее не ускользнул бы от прочих, если бы Хен ее не выручил внезапным окриком:
– Черт бы побрал этот обогреватель! Гаснет прямо на глазах. И куда смотрят официанты?
""Факел", висящий на стене, мерцал и чадил, погружая стол шестерки в еще больший полумрак. Шахар, чувствовавший себя королем вечера, поднял руку, подозвал официанта, и попросил его починить обогреватель. Заодно, он с Хеном заказали себе еще пива. Шели предпочла коктейль, Лиат – мартини, а Галь от лишнего напитка отказалась. Одед же все еще цедил свое вино.
– Послушайте, – вновь заговорила Лиат, – есть кое-что, что я уже некоторое время хочу вам рассказать о себе. – Ее одутловатое лицо словно засветилось, в глазах заплясали хитрые огоньки. Она выдержала торжественную паузу и произнесла: – У меня появился друг.
С самого начала их посиделки, девушка трепетно ждала момента, когда она преподнесет друзьям свою ошеломляющую новость. Момент был выбран более чем удачно: Галь была уже почти совсем выбита из колеи. Лиат никак не могла забыть их перепалки по поводу модельного контракта, того, как Галь осадила ее утверждением, что она никогда еще никого не любила, и того разочарования, на которое она сама же нарвалась. Заодно, ей хотелось огорошить Одеда, который протянул ей было руку в ту невероятную ночь, но сразу же ее отдернул. Сегодня она неспроста много выпивала и принимала на редкость активное участие в общей беседе.
Вся пятерка ошалело переглянулась, потом все еще раз окинули взглядом Лиат, застывшую в волнительном ожидании, и лишь затем бросились требовать подробного рассказа. Как давно? Кто он? Знают ли они его? Нет, отвечала, краснея, Лиат, он вообще из другого города. Зовут его Томер, он в этом году окончил школу, ждет мобилизации, а познакомились они случайно. Вот, в общем, все.
– Думаешь, ты ограничишься этим? – воскликнула Шели. – Нет, милая! А ну, давай-ка, все выкладывай!
– Но мне, действительно, нечего рассказать еще, – сказала Лиат с натянутой улыбкой. – Ну, на прошлой неделе мы уезжали с родителями по делам…
– В тот город? – уточнила Шели.
– Да.
– По каким делам? Ты ничего не говорила мне, – удивилась Галь по праву лучшей подруги.
– По семейным, – развеяла ее сомнения та. – В общем, на обратном пути мы перекусывали в там в центре. Я отошла купить себе кока колу. А за прилавком стоял он. Заканчивал свою смену. Мы разговорились, обменялись телефонами.
– Как он выглядит? –
Девушка описала неожиданно появившегося у нее ухажера как высокого шатена со светлыми глазами, смуглой кожей и белозубой улыбкой. Судя по ее рассказу, можно было поверить в то, что этот Томер ей в самом деле понравился.
Одеду стало неприятно ее слушать. Он вспоминал, как эта коротышка осаждала его в скверу, все то, что она наговорила ему, их робкий поцелуй и ее огорчение, когда он вернул себе сданные было позиции. Тогдаперед ним предстала одинокая, хрупкая душа, упорно искавшая в нем поддержки и союзничества. А теперь? Неужели Лиат говорила им правду?
Выбросив свои кости, Лиат сделала паузу и внимательно оглядела лица товарищей. "Так вы не рады за меня?" – как будто вопрошал ее выжидающий взгляд. Как же нет! Все пожелали ей удачи. Одна-единственная Галь, у которой рассказ подруги вызвал смешанные чувства, спросила ее в качестве проверки, куда же подевалось ее свободолюбие, за которое она всегда так ратовала.
– Тебе-то что? – грубовато парировала та. – Да, я готова пересмотреть мои принципы ради понравившегося мне парня. Только почему это тебя задевает?
– Меня? – вспыхнула Галь, приложив руку к своей груди. – Меня это совсем не задевает.
Выпалив это, она склонилась к Шахару, чтобы спрятать лицо у него на плече.
– А вы встречались с тех пор? – отвлекла подруг от конфликтного момента Шели.
– Нет, – заверила их Лиат. – Томер, как я сказала, работает. Копит деньги перед армией. Своей машины у него нет. Чтоб увидеться друг с другом, нам придется добираться на автобусах. Но ничего! Главное, чтобы было на то желание. А оно, по всей видимости, есть. Томер часто мне звонит, мы много общаемся. Я рассказала ему о вас, – слащаво завершила она свой монолог, подмигнув приятелям.
– Надеемся, только хорошее?
– Только самое лучшее, – подтвердила Лиат.
– Ты права, – неожиданно для самой девушки воскликнул Шахар, выражая ей поддержку. – Желание встречаться должно быть главным, а транспорт является уже вторичным делом.
Галь вспыхнула от новой досады. Желание… да, именно оно было главным определяющим в отношениях любящих. О, если бы Шахар постоянно подтверждал ей свое желание быть вместе!
– Знаешь, Лиат, – уверенно произнес Хен, – я – человек компанейский, но должен заметить, что если бы мои друзья узнали об этом обстоятельстве, то они вели бы себя с тобой иначе. Например, Эрез не протолкнулся бы вчера по-хамски перед твоим носом в компьютерную лабораторию. А Керен, хоть она и девчонка, наверное, не повернулась бы к тебе спиной в ответ на просьбу занять тебе очередь в киоске.
Лиат взглянула на приятеля с бесконечной благодарностью, но сконфуженно напомнила, что Томер, к сожалению, живет далековато, и он не смог бы заступиться за нее.
– Это не важно, – ответил Хен. – Сам факт того, что у тебя есть парень, изменил бы многое. Это я, как мужчина, тебе говорю.
– Не понимаю, – задумчиво сказал Одед, до сих пор безмолвно прислушивавшийся к беседе, – почему наличие друга или подруги предписывает окружающим, что тебя надо уважать, а их отсутствие – нет? Разве одинокий парень или девушка сами по себе ничего не значат, и за это их можно пинать ногами?