Аукцион невинности. Его трофей
Шрифт:
Поворачиваю голову, озадаченно смотрю на него.
Он присел рядом с джакузи, положив руки с локтями на край, опёрся на них подбородком, рассматривает меня. Синие глаза светятся, на губах улыбка.
— Что? — уточняю я.
— Получается не думать?
У меня аж дыхание перехватывает. Он что, ещё и мысли умеет читать?
— Нет, я не умею читать мысли, — смеётся он, — просто ты такая трогательно-сосредоточенная и при этом озадаченная, что хочется схватить в охапку и всю зацеловать.
Невольно
— Что мешает? — спрашиваю я.
— Вдруг ты из-за этого думать начнёшь, — подмигивает он.
Пока я озадачиваюсь, он выпрямляется во весь свой внушительный рост, наклоняется ко мне, легко поднимает и усаживается, устраивая меня на себе.
Уютно на нём. Он что-то крутит, вода начинает бурлить, Адам привлекает меня к себе и касается губами моего виска. Просто растекаюсь. Хорошо. Мне невыносимо хорошо.
Адам легко поглаживает меня, целует лоб, висок, щёку, снова обнимает.
Чертыхается, берёт мою ладонь и кладёт на свой напряжённый член.
— Вика, ты мой личный наркотик, — выдыхает он. — Думал просто подержу тебя в руках, но всё равно, ты просто невозможна, — устраивает меня рядом с собой удобнее, находит губами мои губы, выдыхает: — поласкай меня.
А я что? Мне не сложно. Мне просто дико хорошо.
Глажу его. Обхватываю рукой крупный твёрдый член. Наслаждаюсь тем, как Адам часто дышит, двигает бёдрами, говорит что-то пошлое и ласковое.
Мне нравится моя — вот такая — власть над ним. Ведь сейчас именно он в моих руках. Сейчас он — мой.
Теперь у меня получается не думать. Не позволяю мыслям пролезть, когда он, стиснув зубы, кончает, стискивая меня в ручищах. Когда, сполоснув нас обоих, выходит из воды.
Даже, когда вытирает нас обоих огромными пушистыми полотенцами. Не думаю.
И потом, когда он относит меня на руках в кровать, обнимает меня крепко, тоже получается не думать.
Мне это помогает. Я спокойно засыпаю на его груди. Сплю без сновидений до самого утра.
Утром просыпаюсь сама. Так странно. Всегда Адам меня будил, а тут…
Подавляя беспокойство, надеваю халат, лежащий на кровати. Опускаю ноги в тапочки и иду в сторону кухни.
Замираю на пороге.
Это что-то. Прислонившись от потрясения к дверному косяку, наблюдаю роскошного обнажённого мужчину в одном чёрном фартуке, который готовит еду.
Всё. Кажется, я всё. Если я не была влюблена до этого, то сейчас я готова влюбиться сразу и наповал.
Охеренный мужчина, который готовит нам завтрак.
— Бекон, помидоры, яйца, — комментирует Адам, не оборачиваясь, — немного зелени и специй. Кофе тоже тебе сварю. Помню, ты хотела.
Я не помню, когда я хотела кофе. Я не могу отвести взгляд от умопомрачительной голой подтянутой рельефной задницы, над которой
— Я жалею, что ты отобрал у меня фотоаппарат, — комментирую я.
— Думаешь, я бы позволил себя фотографировать? — усмехается он, бросая на меня быстрый взгляд.
— Ты прекрасен, — совершенно искренне выдаю я. — Сколько смотрю, всё время хочу тебя фотографировать. Я уверена, что ты бы не позволил. Но как строить кадр всё равно прикидываю.
— Я рад, что привлекаю тебя с эстетической точки зрения, — усмехается Адам.
Мы завтракаем в молчании. Очень вкусно. Кофе безупречен. Я вдруг ловлю себя на мысли, что хотела бы так проводить каждое утро своей жизни.
Не позволяю этой мысли испортить себе настроение. Отгоняю её. Буду жить сегодняшним днём. Кстати. Может, я могу позволить себе чуть больше свободы? Я же не спрашивала. В конце-концов, что я теряю?
— Адам. У меня просьба, — вдруг говорю я.
Он отпивает кофе и выжидающе смотрит на меня.
— Проси, — улыбается он.
Невольно улыбаюсь в ответ. И… разрешаю себе. Прошу его.
— Адам, мне очень тяжело взаперти. Хотя бы просто пройтись по торговому центру и купить себе одежду. Чтобы сама походила и выбрала себе.
Просьба ему явно не нравится. Поджимает губы, стискивает челюсти. Опускает глаза.
Я спокойно жду. Запретит, ну что теперь. Я же не узнаю, можно или нет, если не спрошу.
Вздрагиваю от его неожиданного ответа.
— Хорошо, — глухо отвечает он. — Этим утром я поработаю из дома. После обеда вместе прогуляемся.
42. Центр
Адам рассекает пафосный торговый центр подобно акуле, а я под его боком не то медузка, не то рыбка-прилипала.
Мелкой я себя чувствую рядом с ним. Мелкой и незначительной.
В Москве жара. Мы в белом.
Адам, высокий, поджарый, мускулистый и хищный, ведёт меня за руку, крепко сжимая мою ладонь. Я семеню рядом, едва поспевая за его размашистым шагом, макушка едва достаёт до плеча.
— Может, помедленнее? — не выдерживаю.
Он оттормаживается, поворачивает голову, смотрит на меня сверху вниз.
Усмехается.
— Ты же спортсменка.
— Ну и что? — возмущаюсь. — Ты свои ходули видел? И мои коротыши.
Я выразительно опускаю глаза на его ноги и свои. И правда, он длиннющий, а я коротенькая.
Поднимаю на него глаза и невольно делаю шаг назад: синие глаза сузились, а ухмылка приобрела хищный оттенок. Чёрт, кажется, не к добру.
— Вика, — вкрадчиво говорит он, — ты так выразительно опускаешь свои невозможные глаза в сторону моего мужского достоинства, что на это невозможно не реагировать.