Аутсайдер
Шрифт:
Применять только в критических ситуациях. Сопряжение не несёт ответственности за последствия.
Чёрт. Только не это. Всё, что угодно, но не подобная дрянь. У меня аж зубы сводит от при виде этой отравы.
Откуда вообще у него эта хрень? Купил для экстренной ситуации и не успел использовать? Или подобрал
Ещё с тех пор, как Лёшка загнулся от передоза, я ненавижу всё, что изменяет сознание. Будь то наркота, психоделики или вот такие вот боевые коктейли. Поклялся, что никогда не притронусь к этому дерьму.
И вот теперь… сама судьба смеётся мне в лицо.
В голове всплывают картины из прошлого — те, которые я старательно запихивал в самые дальние уголки памяти все эти годы. Так старательно поднятые со дна Скульптором Грёз.
Мой непутёвый братишка. Умный, талантливый. Подающий надежды. И так бездарно просравший свою жизнь в погоне за дозой.
Я загнан в угол сворой озверевших тварей. Один против целой армии и вот-вот отброшу копыта задолго до того, как доберусь до Телепортариума.
— Блять, да ни за что… — шепчу я, сжимая в руке треклятый ингалятор так сильно, что он едва не трескается. — Лучше сдохнуть собой, чем…
Что он сказал бы сейчас? Если бы видел, в какой я заднице? Одобрил бы он моё решение откинуться, но остаться верным своим принципам? Или посоветовал бы плюнуть на всё и использовать любой шанс выжить?
Я сжимаю зубы так, что на челюсти проступают желваки. Мысли путаются, горечь и злость захлёстывают с головой.
И в этот миг я слышу голос. Его голос. Спокойный и ясный, как в лучшие годы.
«Сейчас нужно, братишка», — шепчет в моей голове Лёшка.
Я замираю.
Какого?..
Бред? Глюки от усталости? Вроде рановато ещё для этого. Мозг лихорадочно ищет объяснение.
На периферии уже слышен топот и рёв приближающихся врагов. Сердце колотится, как бешеное. Руки подрагивают.
А голос всё не унимается: «Ты не виноват. Ты должен жить».
— Ебись оно всё!..
Сжав зубы, подношу ингалятор к лицу. Рывком вдыхаю отвратительно пахнущий аэрозоль.
Действие Немезид мгновенно.
Боль испаряется, уступая место дикой, неестественной эйфории. Тело будто наливается силой, каждая мышца звенит от напряжения.
Я чувствую, как схожу с ума.
В висках стучит неистовый ритм: «Убей, убей, убей…».
* * *
Драгана не спускает глаз с него.
Егерь там один, но, кажется, с кем-то говорит?
На миг Драгане чудится, будто рядом с ним стоит призрачная фигура. Она моргает — виденье исчезло. Что за наваждение? Но тут её внимание привлекает иное.
Стрелок достаёт ингалятор. В его глазах решимость, смешанная с обречённостью. Зубы стиснуты, желваки ходят ходуном. Рывком поднеся ингалятор к лицу, он вдыхает содержимое.
— Ого! Ну и дела! — ахает
Драгана холодеет. Немезид? Она слышала об этой дряни. Боевая химия последнего шанса. То, на что идут, лишь когда выбора больше нет. Однажды мать использовала подобный препарат, столкнувшись с Новой из враждебного им Дома. И эта трата чертовски больно ударила по казне клана.
«Неужели, без этого никак?..» — думает дроккальфар с горечью.
А потом её глаза расширяются от ужаса. Немезид начинает действовать. Тело Егеря корёжит, словно в припадке. Отливающая металлом кожа темнеет, вздувается буграми мышц и вен. Глаза наполняются кровью.
Это уже не её Егерь. Это берсерк. Машина для убийства. Лишь где-то в глубине его расширенных зрачков все ещё тлеет упрямый огонёк. Искра, что делает его самим собой.
Держись. Я верю в тебя.
Верит. Но лишь звёзды ведают, что будет дальше.
Стремительным вихрем Стрелок Гилеада вылетает наружу и врывается в ближайшую группу врагов. В его глазах полыхает безумие боевого коктейля, губы кривятся в свирепой гримасе. Разум покинул тело, оставив лишь первобытные инстинкты, звериные рефлексы и исступление.
Он атакует с нечеловеческой скоростью и мощью. Выстрелы из револьверов сливаются в один непрерывный поток, разрывая плоть и круша кости. Плазма сжигает тела, превращая их в решето. Часть атак, усиленных особым образом, испепеляют энергетические щиты, оставляя противников беззащитными. Другие возникают сразу за преградами, перфорируя крепкую броню. Даже промахи рикошетят от любой свободной поверхности, возвращаясь к ближайшим врагам. Тем просто негде скрыться.
Это больше не бой — это бойня. Егерь — хищник, ворвавшийся в стадо травоядных. И он не ведает пощады.
Камера дополненной реальности приближается, являя жуткие подробности резни:
Вот Егерь хватает ближайшего врага за голову и на невероятной скорости скользит прочь, прижав чужое лицо к обшарпанной земле. Плоть моментально стёсывает, и крик застревает в глотке несчастной жертвы. Чужое тело подпрыгивает на неровностях, словно тряпичная кукла, пока камни и щебень сдирают кожу до кости, превращая лицо в кровавое месиво.
Набухшие силой пальцы лишь сильнее сжимаются на затылке, и человек продолжает движение, оставляя за собой багровый след на растрескавшейся земле, пока от головы его противника не остаётся ничего, кроме обнажённого черепа. Последний мощный удар о камень — и кости разлетаются осколками, превращая остатки головы в бесформенную кашу. Стрелок отбрасывает безжизненное тело в сторону, как надоевшую игрушку.
Удар сердца, и Егерь уже на другом конце улицы. С хриплым рыком едва не перерубает хребет иному противника взмахом ножа и тут же вонзает длинное лезвие прямиком в его глазницу. Остриё утоплено по самую рукоять. Ксенос булькающе хрипит, дёргается и обмякает.