Аутсайдер

Астахов Евгений Евгеньевич

Какая же сучья сила способна сотворить ТАКОЕ с живым существом?

Сжав губы в нитку, шагаю ближе. Глаз Скульптора распахивается, и я вижу в нём смесь удивления и… облегчения?

Сухой скрипучий смех вырывается из динамиков капсулы, больше похожий на скрежет наждака по металлу. Он прокатывается по комнате и заставляет Риззена задрожать.

— Надо же, кто пожаловал в мои скромные покои… — голос убийцы искажён помехами, но в нём явственно слышится ирония. — Прославленный Егерь собственной персоной. А я-то гадал, почему ты был так уверен на переговорах…

Выходит, всё просчитал заранее. Ты хорош…

Широко улыбнувшись, пробегаюсь по нему Оценкой.

Аэлир «Утешитель» Эланти

Вид: Льфёсальфар

Класс:???

Редкость: Золото

Способности:???,???,???

???

???

Ранг: Супернова

Параметры: Интеллект (S), Интуиция (S), Резонанс (S)

РБМ:??? единиц

Клан: Отсутствует

Должность: Отсутствует

Статус: Испытывает облегчение

Льфёсальфар… Надо же. Только вот от былого совершенства его вида не осталось и следа.

— Да, я решил, что будет продуктивнее поговорить тет-а-тет. Люблю смотреть собеседнику в глаза, а не слушать его голос из динамика. А то ведь за маской технологий и дистанции так легко спрятать свою истинную сущность. Слишком удобно проникать в чужие сны и запугивать из тени… Забываешь, что у всего есть свои последствия. Цифровая храбрость быстро улетучивается, когда смотришь в дуло револьвера, верно?

Смех. Такой же жуткий и неестественный, как всё в этом проклятом месте.

— О да! Но у моей самоуверенности есть свои причины… Знаешь, а ведь я всегда подозревал, что рано или поздно кто-нибудь сможет добраться до меня, — задумчиво тянет Аэлир. — Возможно, в глубине души я даже хотел этого…

— И тебе совсем не страшно? — с лёгким любопытством уточняю я.

Скульптор вновь разражается механическим смехом:

— О, поверь, Егерь — самое страшное, что могло со мной случиться, уже произошло! Видишь ли, страх выжгли из меня целиком… — он неловко поднимает единственную оставшуюся у него конечность. — Помнишь, что я говорил тебе в нашу прошлую встречу? Цени то, что имеешь, пока злой рок не отнял всё в один миг.

Он захлёбывается смехом и кашлем.

— Это были не просто слова, Егерь. Когда-то я тоже был на вершине, купался в богатстве и славе. Однако я возгордился. Уверовал в собственную неуязвимость. И поплатился за это…

Голос Новы становится тише, и я различаю в нём ноты горечи:

— Недруги смогли достать меня. Добрались до того, что было дороже

жизни. Они убили мою семью, Егерь. Растерзали жену и дочь у меня на глазах. Я заставил их заплатить, о-о, ещё как заставил!.. Но что толку? Разве месть вернула мне родных?

Молчу. Лишь в памяти всплывают лица брата, Нако, Горгоны, Аланы…

— Однажды, друг мой, — голос Скульптора вновь крепнет, — однажды подобное станет и твоей реальностью, господин Чемпион Полигона…

— Почему ты не исцелил себя?

— Потому что некоторые раны невозможно исцелить, — каркающим тоном отвечает собеседник. — Они повредили не только моё тело, но и мою аркановую энграмму. Ту незримую матрицу, что служит образцом для регенерации физической оболочки.

Изувеченная голова Аэлира безвольно откидывается на подушку.

Вот почему я встречал даже Супернов, которые имели физические дефекты. Вроде Горгоны с её шрамами.

Прежде чем избавиться от врага, хочется хоть каким-нибудь образом использовать на благо его уникальные таланты. Бесполезно просить его убить Кар’Танара. Этот древний ублюдок наверняка веками собирал защиту от ментальных атак. Но есть и другой враг…

— Врать не буду, Аэлир, ты сегодня умрёшь, — роняю в напряжённой тишине, — но если прикончишь Фэнрика, я исполню твою последнюю просьбу. Даю слово Стрелка.

Смех. Опять этот мерзкий, скрежещущий смех!

— Вот так поворот! Кто бы мог подумать, что у нас единый враг! — с сарказмом тянет Скульптор. — Будь это в моих силах, от Фэнрика давно остался бы лишь хладный труп. Ведь именно Хранители Равновесия сотворили со мной ЭТО.

Он дёргает подбородком, указывая на своё искалеченное тело.

— Я убил его предшественника — того, кто отдал приказ. О, как он вопил, когда во сне я срывал с него кожу живьём… Потом я убил его преемника. И следующего. И ещё многих. Я продолжал бы вырезать их и дальше, но что толку? Жажда мести во мне сгорела дотла. Да и Хранители с тех пор поумнели. Они позаботились о защите своего нового лидера.

Скульптор устало прикрывает глаз. Молчание висит между нами, давящее и вязкое.

— Знаешь, Егерь, — задумчиво произносит Скульптор, и в его голосе я слышу отзвуки прежней горечи, — когда я только получил свой класс Онейроманта, то возликовал. Наивно полагал, что эта сила поможет мне лучше соответствовать выбранному позывному. «Утешитель»… Я хотел исцелять душевные раны своего народа. Посылать им светлые, безмятежные сны, дабы хоть в царстве грёз они могли забыть об ужасах и тяготах Сопряжения…

Он умолкает, и в тишине я слышу лишь натужное гудение систем жизнеобеспечения его искалеченного тела.

— Я мог бы жить в мире, — с нажимом произносит Аэлир, — но враги принесли мне войну! Они разрушили не только моё тело, но и самые светлые устремления души. Я желал лишь покоя, а они обрекли меня на вечные муки и ненависть… Кто из нас после этого истинное чудовище, Егерь? Подумай об этом на досуге.

Фыркаю и демонстративно щёлкаю затвором револьвера:

— Все вы, упыри, одинаковы. За красивыми словами прячете гнилую суть.