Авантюра леди Шелдон
Шрифт:
– Я не люблю писать письма.
– Я поняла, милорд.
– Миледи! – Джеймс, видимо, справился с раздражением и широко ей улыбнулся. – Когда вы злитесь, то хороши невероятно.
– Так говорят мужчины, чтобы увести разговор в сторону. Продолжите свою исповедь, кузен. Вы остановились на том, что не желаете быть пэром Англии.
– Не желаю, и не вижу в том ничего странного. Это не моя жизнь, и я никогда к ней не стремился. Пустая награда. С удовольствием отдам ее любому желающему.
– Вряд ли это возможно.
– Отказ от титула? Возможно.
– Александр, – сказала она, смешавшись, – но честь
– У нашей семьи недостаточно чести? – уточнил он. – В чем вы ее измеряете? В фунтах? И скольких не хватает?
– Вы можете язвить сколько угодно, но это не меняет ситуации, – отчеканила Роуз. – До меня вам, конечно же, дела нет, но подумайте о бабушке. Она, знаете ли, обрадовалась, так как решила, что теперь вы станете чаще бывать дома. Ведь Холидэй-Корт – ваш дом, и вас там всегда ждут.
– Я никак не могу назвать место, в котором мне не хочется жить, домом! К тому же, я давно вышел из младенческого возраста, чтобы цепляться за бабушкину юбку и слушать, как надо мною квохчут, словно над несмышленым цыпленком.
– Вы точно не об Эмме говорите, кузен! Вы что, забыли, какая она?!
– Да! – рявкнул Джеймс. – Забыл!
– Боже, – пробормотала Роуз, – и как вы могли показаться мне хорошим человеком?
– А я и есть хороший человек, – произнес он. – Хороший, но запутавшийся. Еще никогда мое чувство долга перед семьей, по правде сказать, изрядно заржавевшее, не вступало в конфликт с ценностями всей моей жизни. Как бы вы поступили на моем месте?
– Я бы выполнила долг, – ответила она мгновенно.
Понимание отразилось на его лице.
– Вы так и сделали, верно? Уже сделали?
– Я не хочу говорить об этом. – Роуз заметила, что мучает салфетку, и усилием воли заставила себя отпустить на волю комочек ткани.
– Хорошо, не будем, – согласился Джеймс подозрительно быстро, – но вы не я, к тому же вы женщина. Женщины изначально более подвержены влиянию традиций, не так ли? Несмотря на то, что и вы, и я любим путешествовать, на привязанности мы смотрим по-разному. Придется с этим смириться, Роуз.
– Я готова смириться с чем угодно, если вы отправитесь в Англию, как просила бабушка.
– Вас с нею никак не отговорить?
– Нет, Джеймс. Вам, наверное, кажется, что это все шутка – титул…
– Мне, – холодно перебил он, – не кажется ничего в таком роде. Наоборот, я отношусь к сему подарку судьбы… убийственно серьезно. Вы не понимаете, что это значит для меня, и не поймете.
– Думаете, я не способна?
– Вы просто совсем ничего не знаете, Роуз.
Разговор становился бессмысленным. Она не хотела часами беседовать о тонкой натуре кузена Александра, который упорно просил именовать его Джеймсом и вел себя, как некий Джеймс Рамзи, никакого отношения к семье Роуз не имеющий. Словно он… забыл все, что их связывало.
Конечно, ему неприятно вспоминать. Бабушка говорила, что родителей он так и не простил, хотя вряд ли случившееся с ними можно назвать иначе, чем итог несчастливой судьбы. Но при чем тут титул графа Дарема? И кто мешает сделаться высокопоставленным бездельником, некоторое время проводить в Лондоне, исполняя обязанности, а затем отправляться навстречу морской синеве и ветру – если уж так хочется, если не сидится на месте?
– Почему вы меня обманули? – негромко спросила Роуз, и Джеймс, кажется, растерялся на мгновение. –
По тому, как он промедлил, стало ясно: скорее всего, не собирался.
– Вы ведь джентльмен, кузен, или являлись им когда-то. Неужели такой поступок кажется вам нормальным?
– Хватит меня стыдить, Роуз! – Он уронил ложечку на стол и взялся за свою салфетку. – Я уже понял, что не прав. Я и раньше знал, что не прав. Разве это меняет дело?
– Для вас, видимо, нет.
– Я не во всем лгал, только не сказал, кто я на самом деле. Я… хотел бы не быть этим человеком, Александром, лордом Уэйнрайтом. Но уже не получится, верно? А значит, и вам, и мне придется смириться с этим. Если вы будете поминать мой обман каждую минуту, разговора у нас не выйдет.
– Даже извиниться передо мною не хотите? – спросила Роуз тихо. Ей становилось все тяжелее и горше. Как она могла ошибиться, она уже поняла; но как она могла ошибиться настолько?
– А вы примете мои извинения? – ответил Джеймс вопросом на вопрос. – Примете и поверите им? Вряд ли. Сейчас вы меня считаете беспринципным лгуном. Значит, извиняясь, я снова могу солгать. Вы не получите никакого удовольствия от моих извинений, а потому сразу я не стану их приносить. Отложим это, Роуз, согласны? Когда вы снова сможете доверять мне, я извинюсь перед вами так, что вы не будете сомневаться: я действительно сожалею.
– Доверять? Вам? – произнесла она с плохо скрываемым презрением. – О чем вы говорите, кузен? Я не собираюсь искать пути, которые вновь приведут к доверию. Да и не настолько я вам верила.
– Вы меня обманываете сейчас, – сказал Джеймс и улыбнулся.
– Я думала, вы мой друг, – тихо произнесла Роуз, – но теперь с этим покончено.
Он помрачнел, собирался что-то сказать, и в этот миг мир вокруг вспыхнул.
Глава 9
«Когда отправляешься в путь впервые, «опасность» – это слово из романов, слово, которое обычно произносят, если на балу на тебя положил глаз известный повеса. Вот это кажется опасным, о да! Испорченная репутация, возможно, нежеланный брак… Но что на самом деле мы знаем об опасности – мы, женщины, озабоченные выбором утреннего платья и выбирающие между антверпенскими и брюггскими кружевами? Что знаем мы о том, как холодно становится, когда смерть проходит близко? Возможно, не твоя собственная, чужая, но и этого достаточно, чтобы понять: недооценивать опасности большого мира, простирающегося за стенами бальных залов и фамильных особняков, не следует. Пока ты смеешься и шутишь, смерть непрерывно смотрит на тебя».
Роуз оглохла и ослепла, уши словно забили бархатом, во рту ощущался гадкий привкус, и где она находится – трудно было понять. Страшная тяжесть прижимала ее к земле, казалось, вздохнуть невозможно. Роуз застонала, попыталась пошевелиться и несколько раз моргнула – и поняла, что ее буквально вжимают лицом в каменную плитку. Требовался воздух, много воздуха, немедленно. Роуз попыталась повернуть голову и наткнулась взглядом на мужскую руку. Вот и понятно, откуда тяжесть: сверху лежит какое-то… тело?! Рука не шевелилась, и непонятно, мертв лежащий сверху мужчина или жив. Белый рукав… Господи, это же Джеймс!!