Авантюрист и любовник Сидней Рейли
Шрифт:
6 июля — В Москве убит немецкий посол Мирбах.
7 июля — Ликвидация мятежа левых эсеров в Москве.
7–8 июля — Подавление контрреволюционных мятежей в Рыбинске и Муроме.
17 июля — В Екатеринбурге расстрелян последний русский царь Николай Романов.
22 июля — Разгром белогвардейского мятежа в Ярославле.
2 августа — Высадка в Архангельске английских, французских и американских интервентов.
4 августа — Оккупация
30 августа — Убийство председателя Петроградской губчека М. Урицкого. Покушение на В. Ленина в Москве.
В Латышский клуб Реллинский заходил уже несколько раз. У него появились здесь знакомые. А Кроми все не было, хотя Петерс утверждал, будто Френсис входит в число завсегдатаев клуба.
Георгий Васильевич выдавал себя за представителя международной нефтяной компании, каким и был до революции.
…Раскланиваясь с новыми знакомыми, Реллинский заказал выпивку и сел за столик. Оглядел зал. Кроми здесь не появлялся вот уже две недели, во всяком случае, Георгий ни разу еще не видел его. Это внушало беспокойство: а вдруг он уехал из Питера, надолго отлучился по делам?
К Георгию Васильевичу тут же подсел юркий маленький человечек. Реллинский с содроганием узнал в нем Массино. Но делец и не подозревал, что этот хорошо одетый господин с прекрасными манерами и чекист, задержавший его в прошлом году, — одно и тоже лицо.
— Месье Константинов (под этим именем Реллинского знали в Латышском клубе), месье Константинов! Есть крупная партия оружия…
Георгий Васильевич отрицательно покачал головой.
— А что вас интересует? Кокаин? Антиквариат? — продолжал гадать спекулянт. — Может быть, хотите недорогую чистую девочку?
— Подите вон, — брезгливо ответил «Константинов» с легким, но заметным английским акцентом. — С такими людьми, как вы, я не веду никаких дел. И знаете — почему? Я вам не доверяю.
Массино оскорбленно засопел и убрался в другой конец зала. И очень вовремя. Потому что в клуб пришел Кроми. Сердце у Реллинского екнуло. Он сам не ожидал, что так обрадуется.
Вид у Френсиса был измученный. Он заказал обед и принялся жадно есть.
Георгий Васильевич взял свой бокал с вином и прошелся между столиками, перебрасываясь со знакомыми шутливыми приветствиями. Подойдя совсем близко к Кроми, он стал присматриваться к нему, словно пытаясь узнать.
Моряк поднял лицо от тарелки и замер, не донеся ложки до рта.
— Простите, — нерешительно начал Реллинский, — мы не могли с вами раньше встречаться? Хотя не исключено, что я ошибаюсь.
Лицо англичанина осветилось радостной улыбкой.
— Никакой ошибки нет! — воскликнул он. — Боже мой… Неужели вы не помните? Лондон… Человек с накладной бородой… Дженни…
— Фрэнк? — недоверчиво спросил Георгий Васильевич. — Это вы? Не может быть!
Глава 3
ОХРАННАЯ ГРАМОТА
«Весной 1918 года в Москву был послан особый представитель английского правительства, прежде управлявший генеральным консульством в Москве, г. Локкарт. Насколько мне известно, инструкции, ему данные, можно, пожалуй, сравнить только с заданием разрешить квадратуру круга. Нужно было, по соображениям практическим, иметь «око» в Москве, следить за деятельностью большевиков и немцев и по мере возможности ограждать интересы англичан в России. Не имея официального звания, тем не менее вести официальные переговоры
(Из воспоминаний К. Набокова, бывшего секретаря русского посольства в Англии.)
«Мы были центром контрреволюционного движения. Мы постоянно получали указания от генерала Пуля или его штаба о посылке контрреволюционеров на север или финансировании разных лиц. Мы также поддерживали отношения с антибольшевистскими силами по другую сторону Волги, с контрреволюционным генералом Алексеевым».
(Из автобиографической книги Р. Локкарта «Воспоминания британского агента».)
«Еще в марте 1918 года он (Локкарт. — Прим, авторов) агитировал английское правительство за признание Советской власти (рискуя прослыть «красным» перед начальством)».
(Из очерка Р. Пименова «Как я искал шпиона Рейли».)
«Еще в мае появилась на московском горизонте новая фигура — человек импульсивный, храбрый и неуравновешенный: авантюрист… сыгравший роль в судьбе Локкарта. Он принес ему готовый план свержения большевиков, и под влиянием этого сильного, бесстрашного, честолюбивого и, конечно, обреченного человека, приехавшего к нему из Петрограда, Локкарт не только укрепился в своем убеждении, что без интервенции большевики не могут быть свергнуты, но и весь ушел в работу, чтобы ускорить их падение… Человек, прибывший из Петрограда и введенный в кабинет Локкарта капитаном Кроми, был опытный секретный агент Георгий Реллинский, рожденный в России… а теперь — английский подданный, многим известный под именем Сиднея Рейли. Английское правительство послало его снова в Россию, здесь он должен был установить контакты с капитаном Кроми, а также с главой французской секретной службы Вертемоном и корреспондентом «Фигаро» Рене Маршаном… Поль Дюкс, глава британской иностранной разведки, Эрнест Бойс, один из двух начальников (другой был Стивен Аллен) британской секретной службы в России, Хилл и Локкарт к концу июля сблизились и с Лавернем, и с Гренаром из французской военной миссии, и все вместе — с Рейли, полностью доверяя ему. Его идеи, его план импонировали Локкарту… Рейли был на тринадцать лет старше Локкарта, и его манера подавлять собеседника своим авторитетом, его знание России, ее языка, ее населения с первой минуты встречи сыграли роль в отношении Локкарта к нему… «Заговором Локкарта»… тогда (и до сего времени) в СССР называли заговор Рейли».
(Из книги Н. Берберовой «Железная женщина».)
— Приход… — Локкарт вслух диктовал себе и сам же записывал в тетрадь. — Так… От Ллойд-Джорджа получено… еще раз получено… Итого… Расход… Генералу Алексееву переслано… Савинкову передано… Патриарху Тихону… Всего на сумму…
Реллинский тоже занимался подсчетами. Теперь через его руки проходили огромные средства. Они поступали частью от бежавших на юг промышленников и помещиков, дельцов и домовладельцев, короче говоря, всех «бывших», сохранивших от прежних времен золото, валюту, драгоценности. Деньги стекались и от заграничных «жертвователей» — из США, Франции, Англии, а также от президента Чехословакии Масарика, озабоченного судьбой сибирского корпуса белочехов.