Авантюрист

Картленд Барбара

Фрэнк был крайне изумлен, когда леди Стэнбери пригласила его приехать на выходные. Он долго колебался, прежде чем принять приглашение.

— Пусть вас не тревожит, как к этому отнесутся в госпитале, — сказала леди Стэнбери, не догадываясь об истинной причине его сомнений. — Я хорошо знаю леди Худ, она одна из моих близких подруг. Я поговорю с ней. Уверена, она разрешит вам уехать. — Она улыбнулась. — Дорога не будет для вас утомительной: мы отвезем вас на машине, и вы вернетесь в Лондон в понедельник к началу процедур.

Фрэнка не надо было долго уговаривать. Леди Стэнбери вызывала

у него симпатию, хотя он и побаивался ее, чувствуя, что перед ним человек, которого нелегко обмануть. Эта женщина, так непохожая на всех знакомых ему ранее дам, пробудила в нем живейший интерес.

Узнав ее поближе, он понял, что она действительно глубоко скорбит о единственном сыне и что с его гибелью радость ушла из ее жизни. Окружающие боготворили ее, видя в ней не только почтенную даму и гостеприимную хозяйку, но надежного друга и умного советчика.

Наиболее любопытной фигурой среди тех, кто приехал погостить в Бредон-Хилле, был полковник Гаррисон, кузен леди Стэнбери. Это был тихий мужчина сорока шести лет с весьма невыразительной внешностью. Однако с первой же минуты Фрэнк понял, что перед ним выдающаяся личность. Полковник редко высказывал свое мнение, в тех же случаях, когда он принимал участие в общей беседе, его речь была настолько интересна, рассказы так увлекательны, что присутствующие буквально ловили каждое его слово. И вообще Фрэнк заметил, что этому человеку оказывалось гораздо большее почтение, чем обычному полковнику.

Гости леди Стэнбери — обычно их было немного — собирались на залитой солнцем террасе. Одни читали, другие беседовали. Остальные же — очевидно, те, у кого энергия била через край — играли в теннис. Спать ложились рано.

Фрэнк наслаждался днями, проведенными в Бредон-Хилле, так что в воскресенье при мысли, что завтра надо возвращаться в госпиталь, у него испортилось настроение.

Все были очень доброжелательны с ним и особенно хозяйка. Она показала ему дом и окрестности, а затем рассказала о своих гостях.

«Я всегда хотел иметь деньги, хотел иметь свой дом наподобие этого, — думал Фрэнк, лежа в своей спальне на кровати с балдахином. — Но атмосфера, которая делает этот дом неповторимым, — ее не купишь ни за какие деньги. И надо быть незаурядной личностью, чтобы создать и поддерживать эту атмосферу».

Вечером в воскресенье Фрэнк сидел в саду.

— Не правда ли, райский уголок?! — проговорила леди Стэнбери, опускаясь рядом с ним на скамью.

— Мне трудно передать, какое удовольствие доставили мне эти дни. Я наслаждался каждым мгновением, — поддавшись порыву, признался он.

Ни на секунду не усомнившись в искренности Фрэнка, леди Стэнбери улыбнулась и накрыла его руку своей.

— Я рада, — проговорила она. — Я хотела, чтобы вы посмотрели на дом Ронни. — Помолчав минуту, она деловито продолжила: — Капитан Уод, я пригласила вас сюда по другой причине. Из ваших слов я заключила, что вы не уверены в своем будущем и не строите никаких планов. Мысль о том, что человек, являвшийся другом Ронни и заслуживший такую славную награду, больше не будет прикладывать усилия, чтобы приблизить нашу победу, угнетала меня. И вот я решила пригласить вас сюда, чтобы познакомить с моим кузеном, полковником

Гаррисоном. — Леди Стэнбери видела, что, несмотря на молчание, Фрэнк внимательно слушает ее. — Я буду откровенна с вами, капитан Уод, — продолжила она. — Я завела этот разговор с ведома кузена. Вряд ли вам известно, кто он. Об этом знают немногие, лишь те, кто работает с ним и кто находится у него в подчинении. Так вот: он принадлежит к высшему звену сотрудников английской разведки. Он носит общевойсковые знаки отличия. Вы, вероятно, знаете, что разведывательные подразделения существуют как в морских, так и в сухопутных войсках. Однако есть еще одно подразделение, самое засекреченное и самое важное. Именно там и работает мой кузен, причем занимает очень высокий пост. Теперь вам известно столько же, сколько мне. Дэвид Гаррисон — это «человек-тайна», но я его очень люблю и уважаю.

— Я с самого начала почувствовал, что в нем есть нечто необычное, — заметил Фрэнк.

— И вы не ошиблись, — подтвердила леди Стэнбери. — Итак, капитан Уод, вы понимаете, почему я решила познакомить вас с кузеном. Естественно, прежде чем пригласить вас, я все обсудила с ним. С одной стороны, мне захотелось что-то сделать для друга Ронни, а с другой — я стремилась помочь стране, за свободу которой погиб мой сын. Чуть позже Дэвид Гаррисон сам побеседует с вами, но я решила подготовить вас к этому и рассказала, кто он.

Фрэнк начал бормотать слова благодарности, но леди Стэнбери остановила его взмахом руки:

— Вы отблагодарите меня тем, что будете приезжать сюда в любое время, как к себе домой. Помните, я всегда рада видеть вас.

Фрэнк меньше всего ожидал такого доброго отношения к своей персоне, его удивлению не было предела.

Беседа с полковником Гаррисоном лишний раз подтвердила, сколь изменчива судьба. Фрэнку сказали, что для него есть кое-какая работа, что, если он готов предложить свои услуги, его отставку ускорят и что он понадобится полковнику сразу после выписки из госпиталя.

Фрэнк принял предложение с восторгом, но засомневался в собственных способностях, на что полковник с улыбкой возразил:

— Нам нужны не просто умные люди, а люди определенного склада. В наши дни не так-то просто найти таких. Не буду скрывать: то, что вы приехали из Канады, является вашим большим преимуществом. Вас нельзя будет проверить, просчитать ваши дальнейшие шаги. Не побоюсь сказать, что главная беда людей нашей профессии — это семья и друзья.

Расставшись с полковником, Фрэнк почувствовал себя виноватым перед Гербертом Муром, так как понимал, что вынужден будет прекратить все свои позорные дела с ним.

Совершенно очевидно, что полковник Гаррисон сделал ему предложение, основываясь как на личном знакомстве с ним, так и на рекомендации леди Стэнбери, представившей его как друга Ронни. Отныне ему придется соблюдать осторожность и рассчитывать каждый шаг, а о знакомстве с Гербертом Муром он должен забыть.

Сначала Фрэнк собрался написать Герберту письмо, но потом передумал, вспомнив старую истину: ничего не доверять бумаге. Телефон в госпитале наверняка прослушивался, поэтому он решил позвонить из аббатства, из комнаты для утренних приемов.