Авантюристка
Шрифт:
— Я хотел бы быть твоим любовником, — сказал он. А потом одними губами, словно про себя, добавил:
— Очень, очень хотел бы.
В наступившей тишине стало слышно, как тикают часы где-то внизу, в гостиной, и шелестит галькой прибой. Ощущение было такое, как будто во мне что-то рухнуло, раскололось на мириады мелких частиц. Я затаилась, a Тор молча следил за пламенем свечи, словно и не было его последнего признания.
Мы надолго молча и неподвижно застыли. Его рука по-прежнему изо всех сил цеплялась за одеяло, как за единственную
— Итак?
— Итак что? — уточнила я.
— Но я ведь только что признался, что хотел бы заняться с тобой любовью.
— Что мне предлагается на это ответить? — слабо пыталась отбиваться я. Я была потрясена и разбита, все мои благие намерения куда-то исчезли. И я не имела ни малейшего представления, что же теперь делать.
Тор вскочил в гневе.
— Ещё ни разу в жизни я не говорил с женщинами об этом и теперь уже вряд ли осмелюсь повторить попытку, коль скоро меня ожидал такой горячий приём.
— Ну а что бы ты хотел услышать в ответ? Что я должна сделать?! — воскликнула я, пытаясь сесть среди всех наваленных на меня и под меня одеял и подушек.
— О Боже мой, ты просто невозможна! — отвечал Тор. Он резким движением отшвырнул в сторону все тряпьё, схватил меня в охапку и едва не задушил в объятиях. При этом он идиотически хохотал, словно тронулся рассудком. Наконец отпустил меня, снова упаковал в одеяла и направился к дверям.
— Куда ты? — испуганно спросила я.
— Поискать для тебя то, в чем ты, несомненно, нуждаешься. Я скоро вернусь.
«Наверное, Тор пошёл за дробовиком», — подумала я, слыша, как он спускается в гостиную.
Меня совершенно развезло и всю охватила какая-то вязкая истома. Пытаясь овладеть собою, я заставила себя вскочить с кровати и принялась метаться по комнате, не находя себе места. Душа трепетала от навалившихся на меня смешанных чувств. Во имя всего святого, что я тут делаю? Как такое могло со мною приключиться? Это же полный конфуз!
К тому же Тор запропал куда-то, как мне показалось, на целую вечность. Но вот наконец он вернулся, неся поднос с двумя чашками.
— Мне кажется, я велел тебе оставаться в постели, — рявкнул он, опуская поднос на столик. — Ты хочешь подхватить воспаление лёгких? Здесь так сыро!
— Ты как заботливая бабушка, — отвечала я, снова забираясь под одеяла со странным чувством облегчения: хорошо, хоть он вернулся.
— Только не надейся, что я и вести себя буду как бабушка, — пообещал он. — А ну-ка подвинься, а то мне некуда лечь.
— Что за питьё ты принёс? — поинтересовалась я, став болтливой от пугающего, но неоспоримого факта: вот он здесь, рядом со мною, под одним одеялом.
— Это то необходимое, чем можно подкрепить твоё самочувствие.
Он протянул мне чашку, и я отважно попробовала содержимое.
— Да это просто
— Тёплое молоко, мёд и бренди — напиток Афродиты. Отличное средство для совращения маленьких мальчиков, думаю, на тебя оно подействует тоже.
Тор тщательно взбил и разложил в изголовье подушки, пока я пила, потом улёгся на них и сказал:
— У меня есть для тебя ещё одна сказка.
— О'кей, и о чем же она на этот раз? — Напиток действительно оказался чудесным, тёплым и сладким.
Я тут же ощутила его благотворное действие, словно по телу разливался целительный, умиротворяющий бальзам.
К тому же это помогло мне справиться с начинавшейся было истерикой.
— Давным-давно жила маленькая девочка, которая изо всех сил старалась превратиться в мальчика…
— Эту сказочку я уже слышала, — сказала я.
— Нет, на сей раз это будет моя сказочка, а не твоя. Так мне продолжать?
— Валяй.
— Ты же понимаешь, что она была не права. Хотя очень многие пытались доказать ей все преимущества того, что она — женщина.
— Я полагаю, теперь должен быть твой выход?
— У тебя ноги совершенно ледяные, — сказал он. — Я же просил тебя оставаться в кровати. И не вертись, никто не собирается тебя пытать раскалёнными углями. Здесь тебе не испанская инквизиция.
— Лучше расскажи, чем закончилась сказка, — напомнила я. Ох, уж эта его улыбочка! Я с трудом заставила себя сосредоточиться на том, что он говорит.
— И у этой маленькой девочки был друг, с которым они были знакомы много-много лет. И всегда относились друг к другу с почтением и уважением. Но никто из них и не подозревал, как им хотелось заняться друг с другом любовью. И вот однажды они очутились наедине в заброшенном доме на необитаемом острове…
— Разве я сказала, что хочу заниматься с тобой любовью? — возразила я, обращаясь в большей степени к себе, а не к Тору.
— Конечно, моя дорогая, вовсе не обязательно всякий раз озвучивать то, что хочешь сказать. Я прекрасно разбираюсь во всех этих мелочах и отлично знаю, что происходит сейчас в твоих мозгах. Поверь, для меня также не секрет то, чего ты боялась все эти годы.
Снова на меня горячей волной накатил страх. И смутно различимый в отблесках свечи профиль Тора показался мне зловещим. О, теперь я не сомневалась, что это лишь только начало.
— Ты всегда боялась потерять контроль над ситуацией, — тихо заговорил Тор. — Но он ничего не стоит, даже если это будет контроль над чьей-то чужой душой. Ведь для его сохранения тебе придётся возводить крепость, и она неизбежно станет твоей тюрьмой. Не сомневаюсь;, что за стенами такой тюрьмы ты пытаешься скрыть самое ценное для себя, все то, что во много раз дороже сокровищ мира. И нравится тебе это или нет, но твердыне суждено пасть, и именно этой ночью.
Мне захотелось сразу же сменить тему, я даже думать о таких вещах себе не позволяла.