Аварийный взлёт

Левит Ирина

Дергачев вздохнул:

— Ольга Валерьевна, я никуда не заставляю вас идти. Но вообще-то у вас украли пропуск, причем в совершенно безопасном, как вы утверждаете, месте. Я подумаю, что делать дальше. А теперь, если вас интересует, что я действительно хочу, то я вам отвечу: я хочу спать.

И, подхватив пакет, ушел, даже не попрощавшись.

ГЛАВА 12

Аркадия Михайловича лишили завтрака. Причем сделала это не сестра Софочка, готовая заморить братца голодом ради потери

пары килограммов, а человек, призванный проявлять всяческую заботу, — старший лейтенант Гаврюшин.

Накануне Казик лёг спать сразу после ухода полковника Купревича. Больше полутора бессонных суток (ночной перелет — это особая морока), достаточно напряженный день сморили настолько, что Аркадий Михайлович заснул, как только принял горизонтальное положение, и проснулся аж в половине десятого утра. И первым делом подумал, что завтраки в гостинице подают до половины одиннадцатого, а значит, надо поторопиться. Он и поторопился: привел себя в порядок за двадцать минут. Но едва открыл дверь номера, как раздался звонок от Гаврюшина.

— Аркадий Михайлович, вы в гостинице? Надо срочно встретиться! — быстрым решительным голосом проговорил старлей.

— Во-первых, здравствуйте, Севастьян, — сказал Казик.

— Ой, извините. Здравствуйте, — явно смутился Гаврюшин.

— А во-вторых, ваше «срочно» может подождать полчаса?

— Ну-у-у… понимаете… тут такое дело… — забубнил старлей, и Аркадий Михайлович понял: завтрак придется отложить.

— Хорошо, заходите ко мне, — разрешил Казик.

Похоже, Гаврюшин звонил из гостиницы, поскольку появился через считанные минуты. И не один, а с Дергачевым — таким же суровым, как и накануне в кабинете Лавронина.

— Аркадий Михайлович, извините, что так срочно. Просто Сергея Геннадьевича в любой момент могут дернуть, а нам нужна ваша помощь, — сказал старлей, и Казик удивился: он не видел ни одной причины, по которой к нему могли бы обратиться за помощью полицейский и начальник САБа.

— Вчера поздно вечером кто-то напал на нашу начальницу VIP-зала Ольгу Валерьевну Егорову, — сообщил Дергачев.

— Напал?! — ужаснулся Казик.

— Ничего страшного не произошло, но…

Казик слушал внимательно, однако же с некоторым недоумением: похоже, женщину хотели ограбить, к счастью, не получилось, в целом весьма неприятная история, но чем же он, Аркадий Михайлович, может быть полезен?

— В полицию Егорова обращаться не хочет, считает, не с чем. Она права. Никакого ущерба нет, кроме потери пропуска, но пропуск полицию не интересует — это забота САБа, да и ту я быстро решил. То есть полиция заявление, конечно, примет, но заниматься этим не станет, даже сомневаться нечего.

— Нет тела — нет дела, — вставил Гаврюшин, поймал суровый взгляд Дергачева, укоризненный — Казика и пробормотал: — Я хотел сказать: тело есть, и без всяких повреждений, значит, нет никакого дела.

— Есть один момент, который мне сильно не нравится, — продолжил Дергачев. — Грабитель ударил Егорову сзади, но не в спину, не по

голове, так обычно делают, а в шею, куда надо умудриться попасть. Я видел шею Егоровой, там два четких пятна. Такие отметины я тоже видел, только более серьезные. Это специальные удары, им специально учат, и не в средней школе. Я подозреваю, Егорова осталась цела и невредима только потому, что в момент удара она запнулась и упала, удар, скажем так, по касательной прошел. Ну а тут собачонка выскочила, и нападавший убежал. Возможно, я сгущаю краски, но сильно сомневаюсь, что человек, владеющий спецприемами, — обычный охотник за дамскими сумками.

— Н-да… странная история, — согласился Казик. — Ну а я?..

— Именно вы можете помочь в одном деле. Егорова, когда падала, случайно ударила этого то ли грабителя, то ли непонятно кого сумкой. А на сумке пряжка. Вот этой пряжкой она оцарапала… или как там еще… но на пряжке осталась кровь. Немного, конечно, и засохло, но для экспертизы сгодится… я думаю. Я позвонил Гаврюшину. Я с ним пару раз плотно взаимодействовал… Он толковый парень. — без всяких эмоций похвалил начальник САБа.

— А я сказал, что у меня каких-то особых отношений с криминалистами нет, — принялся оправдываться толковый парень, — что надо заявление писать, дело заводить… ну то есть официально.

— И тогда Севастьян предложил обратиться ко мне? — догадался Казик.

— Да, — подтвердил Гаврюшин. — Я подумал, вы сможете напрямую договориться с московским полковником, он ведь занимается аэропортом, а Егорова совсем даже не рядовой сотрудник аэропорта.

«А он действительно толковый парень, быстро нашел вариант», — подумал Аркадий Михайлович, вслух же произнес:

— Я попробую. Где эта сумка?

— У меня в кабинете, — ответил Дергачев.

— Но прежде мне надо переговорить с самой Ольгой Валерьевной. Надеюсь, она захочет со мной побеседовать?

— Захочет или не захочет — не важно. Будет беседовать, — пообещал, как припечатал, начальник САБа.

Егорова явно удивились.

— Значит, так, — без всяких предисловий начал Дергачев. — Это старший лейтенант Гаврюшин из нашего ЛОВД.

Севастьян сделал серьезное лицо.

— Я вас видела, — сказала Егорова.

— А это эксперт из московской бригады Аркадий Михайлович Казик.

Казик любезно улыбнулся. Егорова тоже улыбнулась, но как-то напряженно.

— По поводу вашего вчерашнего происшествия…

— Мне восстановили пропуск, спасибо, — Начальница VIP-зала похлопала ладонью по пластику, висящему у нее на груди.

— Мы по другому поводу, — проигнорировал ее грудь Дергачев. — Мы договорились с Аркадием Михайловичем, что он отдаст на экспертизу вашу сумку. Там кровь.

— А вы когда мне ее вернете? Сумку то есть? — спросила Ольга Валерьевна.

— Никто вашу сумку себе насовсем не заберет. Никому она не нужна, — отрезал начальник САБа. — Но прежде Аркадий Михайлович хотел бы от вас услышать про вчерашнее. А вы извольте рассказать.