Аватар судьбы
Шрифт:
– Тогда полетели, – беззвучно сказал Кильдеев.
И они помчались над поверхностью планеты. Она была безжизненной: только мох, лишайники и изредка карликовые деревья. И никаких следов человека: ни дорог, ни возделанных полей, ни даже брошенной техники.
– Поднимемся выше, – как прежде, не размыкая рта, скомандовал Руслан Тимурович. Он, безусловно, оказался ведущим в их тандеме. И не потому, что был старше. Видимо, талант его был ярче и сильнее, чем у Данилова, поэтому молодой человек даже успел ощутить укол ревности. Годы без практики, видимо, не сказались на способностях старика. Или то, что он повернулся к Богу, только усилило его дар?
Они поднялись выше с огромной скоростью, Алексея даже затошнило.
Так они искали – сами не вполне понимая, что – довольно долго, и в какой-то момент Данилов даже пал духом. Наверное, все чушь. Не выйдет у них. Они не отыщут ничего, да и нет ничего, скорей всего. Мало ли что кому приснится! Ерунда и белиберда, надо заканчивать! Однако старец словно кожей чувствовал эти настроения Данилова и беззвучно, одними касаниями пальцев, ободрял: не сдавайся, мол! Вперед и выше! Продолжаем поиск! У нас получится!
И вот тягостно засосало под сердцем. Данилов скомандовал: стоп! Они вдвоем зависли над глухой тундрой. Прямо под ними обнаружилась дыра провала. Она была почти такой формы, как в его сне: овал с большим диаметром метров около пятидесяти и меньшим около тридцати. Только вокруг не было колючки и квадрата запретной зоны. И пока не имелось уродливых деревянных вышек по четырем углам. И не вылетали изнутри провала каждые тринадцать секунд чудовищные создания. Все было тихо, мирно и благолепно. Просто обрушился, непонятно почему, под землю кусок тундры. Расперло его метаном. Набухли пузыри земли.
И хоть молодому человеку совершенно не хотелось делать этого (а желалось немедленно умчаться отсюда, усвистать далеко-далеко, куда подальше), он велел своему партнеру снижаться. Тот, кажется, понял, как тяжело у Данилова на сердце, и через ток своей крови постарался его ободрить. Они стали спускаться все ниже, и с каждым метром все гаже становилось у Алексея на душе, словно бы он сам, добровольно, шел по направлению к аду – заглянуть в его пасть.
А дыра тянет, гипнотизирует – и одновременно отталкивает, отторгает… Но он, преодолевая все возможное сопротивление (а главное, самого себя), спускается все ниже. Последние метры перед дырою ему казалось, будто он слышит зловещее уханье бесов, нечеловеческую какофонию адской музыки, мерзкий, тошнотный запах преисподней. Но он превозмог себя и (с помощью старца, одному бы не получилось) заглянул внутрь. И даже спустился на пару метров вниз, под поверхность земли. Внутрь, в яму. Провал был неглубокий, метров семь. Дно слегка просматривалось в неверном свете северной осени.
Данилов вглядывался в провал и не увидел на дне ничего. Кроме слабенького, беленького, похожего на плесень налета. Такого безвредного, безобидного и беспомощного. Но он откуда-то знал, едва ли не один на всей земле знал, что совсем скоро, через каких-нибудь четырнадцать лет, из этой плесени вырастет и какими бедствиями обернется.
Он больше не мог сдерживать дурноту (адский визг и запах становились все сильнее) и сказал старику:
– Это оно. Запомни это место, и летим
Без памяти он валялся недолго. По его ощущениям, прошло минут пятнадцать-двадцать, не больше. Когда Данилов очнулся, рядом с ним находились все его спутники. Люба участливо протягивала теплое влажное полотенце: «Вытритесь, вам станет легче». Он стер с подбородка и шеи следы собственной рвоты, отряхнул рубашку. Давненько ему выход в тонкие пласты не давался столь тяжело, не заканчивался так прискорбно для организма!
Руслан Тимурович подал ему стакан крепкого чаю в подстаканнике. Сам он выглядел после полета на удивление бодрым, даже, можно сказать, похорошел, раскраснелся.
– Выпейте, коллега, чай с сахаром, очень помогает.
Зубцов и Люба просто глядели участливо. Данилов сделал глоток-другой, и впрямь от крепкой и сладкой жидкости стало легче, и спросил хозяина:
– Вы записали координаты?
Тот переспросил:
– Это то?
– Почти уверен, что да.
– Местонахождение я запомнил.
– Хорошо. – Данилов слабо улыбнулся и добавил: – Мне понравилось с вами летать. Жаль, вы отошли от дел. Может, вернетесь? Мы с вами много чего полезного могли бы сотворить.
Старик отрицательно покачал головой.
– Двоих таких, как мы, для мира много.
– Я могу отойти в сторонку, – не веря в свои слова, предложил Алексей.
– Не отойдешь. У тебя много хлопот – своих, молодых. Деньги зарабатывать. Девушек, опять же, покорять-соблазнять. А мое время прошло.
– Вам, Алексей, ничего здесь больше узнать не надобно? – строго спросил Зубцов.
– Разве что координаты места, которое мы нашли. Вы запомнили? – обратился он к Кильдееву.
– Шестьдесят четыре, запятая, четырнадцать восемьдесят три. Это широта. А долгота – сто двадцать запятая сорок девять шестьдесят шесть. Правильно?
– Я запомнил только две цифры после запятой, – чуть смущенно проговорил Данилов.
– Рад, что вы оценили мой скромный талант, – поклонился Вурдалак (откуда, кстати, взялся столь странный псевдоним, абсолютно не отражающий характера этого человека?). – И что я оказался вам полезен.
– Тогда мы откланяемся, – за всех подытожил Зубцов. – У нас огромное количество дел.
Старик не стал их удерживать. Проводил до калитки. Попрощался за руку с каждым, с Алексеем – последним. Задержал свою теплую руку в его, продлил пожатье. Вслух проговорил: «Желаю вам успеха». И одновременно молодой человек услышал от него явственный мысленный посыл – он звучал так же ясно, как если бы Руслан Тимурович произнес его вслух, если не яснее: «Держись, Алеша. Тебе предстоит очень суровая работа. А может быть, даже бой. Но выйти на него и справиться с ним можешь только ты. Ты один. И это самое главное дело, которое ты когда-либо делал в своей жизни. Не урони себя и береги близких своих!»
В машине они сели в ином порядке: Игорь Михайлович расположился на переднем пассажирском сиденье, Данилов устроился сзади, в одиночестве. Люба по-прежнему рулила.
Зубцов первым делом достал из бардачка планшет и включил его.
– Ой, что это? – делано изумился Данилов. – Вы оскоромились? Подключились к Сети – дьявольскому изобретению? А как же ваши принципы?
– Принципы хороши напоказ, – махнул рукой отставник. – Когда они мешают Делу, их отодвигают. – Слово «дело» он произнес с таким выражением, что сразу становилось ясно, что оно – с большой буквы.