Авеню Анри-Мартен, 101
Шрифт:
— Не ходите туда!
— Почему?
— Не знаю. Что-то здесь не так.
— Но это же вполне естественно, что они хотят увидеться со мной!.. Вероятно, после общения с вашими парижскими друзьями вам везде и всюду мерещатся предатели и негодяи.
— Наверное, вы правы. Пойдемте, прогуляемся по знаменитому холму, где вы играли в детстве.
Леа покраснела, вспомнив о совсем не детской игре, которой они с Матиасом занимались в одной из часовен.
Франсуа заметил это.
— Признавайся, плутовка, ты
— Пойдем через пихтовый лес, так мы минуем Бельвю.
Оказавшись под укрытием деревьев, вдали от людских взглядов, влюбленные обнялись и медленно стали подниматься на холм, останавливаясь возле каждой часовни, чтобы осмотреть ее. Седьмую часовню Леа постаралась обойти… Они ступили на узенькую тропинку, ведущую на кладбище. Ворота были открыты, и они вошли. Давно уже Леа не была на могиле родителей и теперь в душе упрекнула себя за это. Но могила была ухожена, а на надгробной плите лежали прекрасные белые цикламены, которые так любила ее мать. Вряд ли кто-нибудь, кроме Руфи мог принести сюда эту дань памяти и любви…
Леа опустилась на колени, тщетно пытаясь припомнить слова молитвы.
Раздался выстрел.
— Это с площади! — воскликнула Леа, поднимаясь с колен.
Она побежала между могилами, скользя по гравию крутых и неровных дорожек. Этот неожиданный порыв застал врасплох ее спутника.
— Леа… Подождите меня!
Даже не обернувшись, она продолжала бежать, вылетела за ворота и взбежала по ступеням лестницы церкви Верделе. Здесь она остановилась. Все тихо. Пожалуй, слишком тихо. На площади — никого, что было необычно для этого часа.
В тот момент, когда рядом появился Тавернье и схватил ее за руку, раздался второй выстрел.
— Гестапо, — прошептал он, указывая на две черные машины, припаркованные возле галантерейного магазина мадемуазель Бланку.
Послышался топот лошадиных копыт и скрип двуколки. Франсуа толкнул Леа к стене.
— Это коляска доктора Бланшара…
— Вы уверены?
— Здесь все ее знают.
— Боже мой!..
Он обернулся и увидел, как коляска выезжает на площадь.
— Доктор!.. Доктор!.. — прошептала Леа.
Коляска, не замедляя хода, сделала круг по площади и остановилась возле дома, рядом с галантерейным магазином. В тот же момент открылись все четыре дверцы одной из машин. Из нее выскочили трое мужчин в штатских костюмах, с автоматами, и немецкий офицер. Они не спеша направились к доктору Бланшару, спокойно привязывавшему лошадь к липе.
Франсуа заставил Леа медленно отойти назад… Они спустились со ступеней на небольшую площадку, где возвышался монумент, и ничком упали на песок. Молодые листочки лип еще не скрывали зданий, и Франсуа и Леа отчетливо видели площадь и все происходящее на ней — зрители, бессильные что-либо изменить…
Время как бы остановилось,
Они услышали крик офицера, похожий на собачий лай. Судя по жестикуляции доктора, он что-то отрицал. Видимо, его ответ оказался не таким, как ожидалось, потому что двое мужчин бросились на него и начали бить прикладами.
Леа хотела вскочить, но Франсуа прижал ее к земле…
Далее события развивались стремительно. Из дома врача послышалось два выстрела. На пороге, прижав руки к груди, появился молодой человек, сделал несколько шагов и, согнувшись, упал возле ног доктора Бланшара, седые волосы которого пропитались кровью.
— Жан!.. — простонала Леа.
Раздался пронзительный женский крик: это служанка доктора, увидев своего раненого хозяина, бросилась к нему. За ней из дома вышел мужчина с поднятыми руками, лицо его было в крови.
— Рауль!..
Двое в штатском пытались оттащить служанку. Она продолжала кричать, вцепившись в того, кого любила и кому служила всю жизнь. Жестокий удар ногой заставил ее ослабить хватку… Она вновь попыталась схватиться за доктора. Сзади раздался выстрел. Тяжелое тело медленно осело на землю. Стрелявший был в шляпе.
— Нет!..
Песок заглушил стон Леа.
До них донесся страшный крик доктора Бланшара:
— Мари!..
Он бросился к ней, чтобы помочь, но тоже упал, получив удар по голове. Двое мужчин подняли его и отнесли в машину. То же самое они проделали с Жаном. Во вторую машину затолкали Рауля. Хлопнули дверцы, и, подняв тучу пыли, автомобили тронулись с места. Они направились в сторону Сен-Мексана. Из переулка появился грузовик, полный немецких солдат, и последовал за двумя машинами.
Да, они приняли все меры предосторожности… Пыль медленно оседала на тело служанки. Лошадь не шелохнулась.
Продолжая лежать на песке, Тавернье обнимал рыдавшую девушку. Испуганно вращая глазами, к ним подбежал торговец медалями, до этого прятавшийся за монументом.
— Вы видели?.. Вы видели?..
Начали подходить жители деревни.
— Девушка ранена?
— Нет. Вы не могли бы принести немного воды? — попросил торговца Франсуа.
— Да, конечно…
Позаимствовав на кладбище ведерко, он наполнил его водой из колонки. Прислонившись спиной к дереву, Леа уже не рыдала. Ее заплаканное лицо, перемазанное песком, было трудно узнать.
— Вы видели?.. Вы видели? — снова спросил торговец, поставив перед ними ведро.
После этого он убежал к дому доктора Бланшара.
Франсуа намочил свой носовой платок и обтер выпачканное лицо Леа.
— Я хочу пить…
Сложив ладони лодочкой, он подал ей воды.
— Почему вы ничего не сделали?.. На наших глазах они арестовали и убили…