Август 1937-го с Возвращения Короля
Шрифт:
– Связь, - кивнула она старшему радисту. Тот покорно кивнул, и протянул ей ларингофон с наушниками. Она откинула шляпу на спину, поудобнее перехватывая провода...
– "Улей-Анна"! "Улей-Анна"! Ответь "Трутню-первому"! Прием!
– прокричала в ларингофон Лаида, прижав наушник к голове. Из того доносился сухой треск атмосферных разрядов, - похоже, низкая облачность сменялось грозой.
– "Трутень-первый"! Вас слышу, прием!
– ответил наушник глухим голосом после минутной паузы.
– "Улей-Анна"! Обстановка в квадрате "Броня-Чабрец-12" нормальная! Как поняли, - нормальная! "Муравьев" не видно! Если нужно будет искать их в темноте,
Лаида понимала, что даже со "Светлячком", баллоном-осветителем, несущим прожекторную установку и осветительные бомбы, впотьмах тут ловить нечего. И немного побаивалась, что начальству все же придет в голову такая блажь. Но спросить она была обязана, как ей бы это не претило.
– "Трутень-первый", вам приказано перейти на исходную, как поняли? "Трутень-второй" и "Трутень-третий" остаются в секторах "Броня-Анна-девятом" и "Броня-Добро-первом", "у курочки под крылом"! "Под крылом", как поняли?
Лаида подтвердила, выслушала остальные инструкции и недовольно поджав губу, отложила ларинг. Значит, ей надо будет оставить в засаде две алы! Хуже же всего было то, что в разъезде был как раз Стась, и заменить его в настоящий момент было решительно невозможно. Это потребовало бы слишком много времени, а приказ уже поступил... Следовательно, ей и оставалось только одно, - смириться с судьбой и остаться одной-одинёшенькой этой ночью!.. Она резко поднялась на ноги и оглядев всех, коротко бросила:
– По коням, эскадрон! Выдвигаемся к Дэргу, походный порядок...
Ребята засуетились, каждый побежал к своей але, только один Гжегож, которому было по дороге с Лаидой, пошел рядом.
– Что говорят?
– наконец нарушил молчание он, когда они поравнялись с местом отдыха его людей.
Лаида собиралась с мыслями.
Больше всего ей хотелось сейчас сказать, - "Гжегож, будь лапой, подмени Стася с его хлопцами у переправы через то болота! А то они устали, чего им там ночь торчать, а нам свежим, - домой возвращаться?"... Не в такой форме, конечно, но по сути именно так.
Только это было бы неправдой. Потому, что Стась-то как раз успел в волюшку отдохнуть, в отличие от Гжегожа, который за последние сутки спал от силы часа три. Урядник без малейшего ропота выполнил бы любой приказ, но ... так Лаида не могла.
– Говорят, нас в лес отправляют, на юго-запад. Будем какого-то хоббита пропавшего искать, - тут Лаида не выдержала и хихикнула, - Отправили чурку с донесением, а он где-то упился и на связь никак не выходит...
– Из-за одного хоббита, - и весь эскадрон?
– поразился Гжегож.
– Нет, - Лаида мрачно покачала головой, - Только две алы. А остальные поедут прочесывать предгорья, еще выше. Скорее всего, пешком.
– Да уж...
– протянул Гжегож, и оглядел свой маленький лагерь. Бойцы уже знали о поступившем приказе, и, не глядя на офицеров, поспешно, но деловито седлали лошадок, застегивали ремни и завязывали сухарные подсумки.
Все они были прекрасными солдатами, способными провести верхом не один день, или пешком с полной выкладкой отмахать тридцать миль за пару часов. Крепкие, как на подбор, невысокие под стать своей ротмистру, совсем молодые и вполне зрелые мужчины в серо-зеленых комбинезонах поверх кителей, коротких сапогах с затяжными ремешками и шляпах с подстегнутыми полями. Эти опытные несуетливые люди одним своим видом были способны внести уверенность в сердце любого командира, и Гжегож невольно заулыбался, глядя на них. Егеря могут стремительно просачиваться
Это было давно... Но с тех пор егеря заняли особое место в кавалерии, превратившись в своего рода элиту "конной пехоты", на порядок выше по подготовке и ответственности обычных драгунских и уланских частей.
Лаида печально вздохнула, и лихо запрыгнула на уже оседланного коня, вороного с белой "звездочкой" на широком лбу Диррэля. Гжегож тоже уже был в седле, и короткими окриками подбадривал бойцов-первогодков, которые по разным причинам мешкали с отбытием...
– Пани ротмистр, разрешите обратиться, - внезапно спросил он негромко, приблизившись к Лаиде, и стараясь удержать весело брыкающегося жеребца.
Лаида подняла на него глаза и кивнула.
– Разрешите подменить в засаде Стася Чарторыйского, пани ротмистр?
Лаида удивленно посмотрела на него, ожидая продолжения...
– Сами посмотрите, пани ротмистр, а ну они наткнуться-таки на диверсантов? Что ж, получается, я ни одного не добуду? Не порядок!
– весело улыбнулся урядник, - Да и устал он, поди, в засаде-то сидючи...
Лаида молча глядела на Гжегожа. Не было сомнений, что парень старался ради неё, - со Стасем у него как раз отношения не очень складывались. Тот был в общем-то добродушным, простоватым парнем, который по первости всем нравился за незлобивый характер (и был хорош в постели, но этого Гжегож, слава Творцу, знать никак не мог). Но Чарторыйски проявил себя довольно слабым командиром, не лишенным вовсе храбрости и воинского искусства, но медлительным и неуверенным. И сейчас он был в засаде только потому, что у Лаиды отчаянно не хватало людей. Обычно она старалась держать его подле себя... Ладно, решено. Что бы там не двигало жугдом, Лаиде при любом раскладе было бы лучше, если бы Гжегож вышел в ночную засаду, а Стась бы выполнял свою "основную функцию"...
Лаида кивнула.
– Возьми Дадило, Нечая, Здыбенко и Кара-Хана. Лучших разведчиков, словом... Держите рацию и ракеты наготове, ну, - сам ведь знаешь... С Богом!
– Спасибо, пани ротмистр!
– благодарно улыбнулся Гжегож, машинально поправил кожаную перевязь с тяжелым пистолетом в деревянной кобуре-прикладе и, отдав честь, пришпорил коня.
– Тебе спасибо, - одними губами прошептала Лаида, глядя, как он объезжает группки верховых, выкрикивая фамилии нужных ему бойцов-разведчиков...
... Когда они скакали назад, Лаида поймала себя на том, что не ищет взглядом по окрестностям цепочку всадников из алы Чарторыйски, которые должны были присоединиться к ним примерно через час пути. Все её мысли отчего-то были с Гжегожем, который сейчас, верно, уже спешился и расставлял посты на всех тропинках, ведущих через заросшую корявым кустарником топкую низину в горы... Странно. Урядник совсем не одобрял её связи со Стасем (которая, честно говоря, и возникла-то исключительно из нужды прибить тоску по столь нелепо погибшему арнорцу), и самому Стасю не сочувствовал, но тем не менее - предпочел провести бессонную ночь в компании комаров... Неужели и впрямь рассчитывает встретить врага, заслужить славу?! Ну, на это надеяться было просто глупо. Что же тогда?