АвиаАрхив 2008 01
Шрифт:
Мне меньше всего улыбается представлять мою биографию из ряда вон выдающейся. Но, как и у каждого, у меня было в жизни что-то навсегда запомнившееся.
Позволю себе остановиться на одном из таких событий.
С появлением авиации одной из форм демонстрации ее возможностей стали многочисленные перелеты.
В Советском Союзе авиаперелетам уделялось большое внимание, поскольку они демонстрировали не только мощь страны, но и позволят развязать тугие узлы межгосударственных отношений. В начале 1950-х в Европе наметился очередной очаг мирового пожара. Пораженная в правах после Первой мировой войны Германия жаждала реванша. Это не могло не беспокоить
Самолет АНТ-6 (ТБ-3) на аэродроме в Варшаве
Перелет Москва- Варшава-Москва
В мае 1934 года мне было предписано выехать из Чкаловского поселка (в то время военный городок у станции Томская Северной железной дороги. — Прим. ред.) в Москву, на Центральный аэродром, для тренировки летного состава строевых частей в сложных условиях полета. Для этой цели было выделено и оборудовано несколько самолетов ТБ-3. На одном из них должны были летать командир авиабригады НИИ ВВС Адам Иосифович Залевский и командир корабля летчик-инструктор Георгий Филиппович Байдуков. В составе этого экипажа летал, в качестве штурмана, и я.
В одном из полетов управление взял на себя т. Залевский. Предварительно я закрыл его светонепроницаемым колпаком, который надежно привязал, а т. Байдуков установил режим полета (курс, скорость, высоту и нулевой крен). Не успел я уйти к себе в кабину, как машину стало бросать то вправо, то влево, Залевский закричал Байдукову:
— Егор, бери баранку!
Тот не берет, смеется. Залевский кричит мне:
— Эй, ты, отвяжи, открой колпак!
Я бросился открывать колпак, да не тут-то было — Байдуков запретил это делать. Машина потеряла высоту…
В конце концов Байдуков помог установить режим полета, Залевский сбросил шлем, вытер им свое больше, чем потное лицо и в дальнейшем терпеливо выполнял команды Георгия Филипповича. Все кончилось благополучно, но на земле комбриг стал мне выговаривать:
— Что же ты ослушался своего комбрига? Тебя никто не возьмет с собой!
Мне пришлось шутя ответить:
— Еще вопрос — возьмут ли с собой Вас с такой должностью и такой техникой пилотирования!
— Много ты понимаешь в технике пилотирования!
Но после мы с Адамом Иосифовичем летали дружно, он беспрекословно выполнял все указания штурмана.
Тренировочные полеты были закончены в срок и с хорошими результатами. Надо отметить, что пилотирование самолета и самолетовождение в сложных условиях было в те времена делом очень трудным. Не все летчики водили самолет по курсу, многие придерживались местных ориентиров. К этому времени было построено шесть специально оборудованных самолетов АНТ-6, значительно превосходящих по своим летно-техническим данным все серийные иностранные тяжелые самолеты того времени. Четыре двигателя AM-34 обеспечивали максимальную скорость у земли 245 километров в час и 288 километров в час на расчетной высоте (4300 метров). Запас горючего позволял
В конце июня 1934 года нас, т. е. весь летный состав группы, построили в одном из залов школы специальных служб. Начальник ВВС Я.И. Алкснис объявил:
— Для перелета за границу Правительственной авиационной миссии назначаются шесть экипажей. Командиром первой эскадрильи назначается А.И. Залевский, командиром первого корабля — Г.Ф. Байдуков, штурманом эскадрильи и первого корабля — М.В Беляков, вторым пилотом первого корабля — комэск А.И. Залевский …
Тут выступает Г.Ф. Байдуков и говорит: «Пусть Залевский будет командиром и эскадрильи, и корабля, а вторым пилотом мне его не нужно, не будет слушаться».
Адам Иосифович не выдержал и сказал:
— Егор, что ты говоришь? Ей-богу, буду тебя слушать, возьми.
Командиром второго корабля был назначен летчик Ефимов (из строевой части), вторым пилотом — И.Ф. Петров (НИИ ВВС), штурманом — М.Х. Гордиенко (НИИ ВВС).
Командиром третьего корабля — Леонов (из строевой части), вторым пилотом — Блинов (из строевой части), штурманом — П.И. Перевалов (НИИ ВВС).
Я не предполагал, что буду назначен в экипаж, так как был только инструктором, обеспечивавшим тренировки, но Леонов, которого мы с т. Залевским тренировали, настоял на моем назначении, говоря:
— Дайте мне Перевалова, он нас натренировал, научил. Мы ему верны. Других штурманов мы не возьмем.
На вопрос т. Алксниса, знает ли Перевалов астроориентировку и справится ли, товарищи Стерлигов и Беляков ответили, что знает, справится, и раз летчики просят — пусть летит.
После я в шутку напомнил Адаму Иосифовичу:
— Ну что, кого летчики берут, а кого не берут?
А.И. Залевский
После назначения экипажей мы облетали свои корабли и стали конкретно готовиться к перелету Москва — Варшава. К нам приехал представитель Народного комиссариата иностранных дел т. Молочков. Он дал нам советы как вести себя на приемах, вернее — объяснил, как не надо вести себя в порядочном обществе. Тут было все: и стрижка, и бритье, и одежда, и разговоры, и правила поведения за столом.
Что я хорошо запомнил, так это — не надо есть то, что сосед твой не ест, а сосед будет обязательно хозяин — польский офицер. Не знаешь как поступить — делай так, как делают другие. Главное — ешь, что тебе нравится, но по-многу не пей чего не следует.
Повезли нас в пошивочную мастерскую на Большую Грузинскую, примерили обмундирование и костюмы. На дорогу мы получили новое, из хорошего материала обмундирование: саржевую гимнастерку, синее галифе, сапоги, фуражку с черным околышем и красной звездой, коричневые замшевые перчатки; темно-синий френч под галстук, брюки на выпуск, белую рубашку, туфли и пилотку, — чего раньше у нас не было. Сверх того каждый получил прорезиненный коверкотовый плащ, штатский костюм, что какой выбрал, и довольно солидный тяжелый фибровый чемодан.