Авиация и время 2009 06

Автор неизвестен

27 августа Баранова назначили временно исполняющим обязанности инспектора авиации Украинской Державы вместо вышедшего в отпуск хорунжего Александра Наконечного. Так он вновь возглавил украинскую авиацию, при этом сохранив пост инспектора авиации Киевского района

Полковник В.Г. Баранов с британскими союзниками. 1919 г.

…8 сентября в Киеве отмечали четвертую годовщину тарана и гибели Петра Нестерова. На Аскольдовой могиле,

где был похоронен летчик, отслужили панихиду. В воздухе кружили аэропланы. Баранов, хорошо знавший Нестерова, не мог не присутствовать на панихиде. Через двадцать лет в очерке «Двадцатипятилетие «мертвой петли» на самолете» он вспоминал: «Русские летчики с большой любовью берегли и охраняли памятник герою. В 1917 году мой помощник по 7-му авиационному дивизиону капитан Вальницкий привел в полный порядок крест на могилу Нестерова. В последний раз мне пришлось видеть могилу Нестерова в 1918 году. Крест Нестерова был весь покрыт трогательными, подчас наивными, подчас трагическими, надписями».

19 сентября появился последний приказ, подписанный Барановым как вр.и.о. инспектора гетманской авиации. А вскоре в приказе по Воздушному флоту № 72 было объявлено следующее: «Т.в.о. Інспектора Авіації Української Держави, Інспектор Авіації Київського района Військовий Льотник, Полковник БАРАНОВ, в виду його хвороби і прохання, усовується зовсім з занимаемої посади з 22-го сього вересня [сентября, – В.М.]. Підстава: Рапорт Полковника Баранова від 22 вересня 1918 р. під ч. 2516». «Болезнь» оказалась необходимым поводом – Баранов навсегда покинул службу в украинской армии и незамедлительно выехал на Дон, где его уже давно ждали с распростертыми объятиями. 9 октября бывший главком украинской авиации принял командование двухотрядным Донским самолетным дивизионом с управлением в Новочеркасске. К слову, «заболевшие» среди офицеров гетманского Воздушного флота стали появляться уже с конца лета (Виктор Федоров, Анатолий Вальницкий, Гранковский, Гинейко и др.). То ли погода разладилась, то ли эпидемии начались… Как правило, эти «болезные» господа вскоре вполне здоровыми появлялись на службе в белогвардейских вооруженных формированиях.

По словам Билона, уже в августе бросалось в глаза, что «мільйо- нове авіяційне майно тане «як віск на вогні». Ми відчували, що щось робиться недобре, і пізніше довідались, що наші начальники з наказу гетьмана відправляють наші літаки і літунів на Дон до Денікіна. Все менше і менше бачимо літунів, зменшується рух у штабі, зменшується в штабі склад старшин…». Современный украинский историк Андрей Харук в книге «Крила України: Військово-повітряні сили України 1917-1920 pp.» (К.: Темпора, 2009) написал без обиняков: Баранов и К' встали на путь прямого предательства.

Сам Баранов впоследствии утверждал, что бежал на Дон вместе с отправкой второго состава (2 августа), якобы спасаясь от ареста украинскими властями, раскрывшими его тайную деятельность. Как видим, документы полностью опровергают эту версию.

Какие же причины побудили Баранова выехать на Дон? Их могло быть несколько. Во-первых, принадлежность к казачьему сословию и естественное желание помочь землякам в нелегкий час. Тем более, что на командных должностях в артиллерии Донской армии (так назывались вооруженные силы ВВД) уже служил его брат Дмитрий, да и родная станица Барановых Луганская после определения украинско-донской границы закрепилась за ВВД. Во-вторых, на Дону была возможность воевать с большевиками, которых Баранов искренне ненавидел. Гетманская же Украина официально находилась в состоянии перемирия с РСФСР В-третьих, Баранова, как и многих бывших офицеров российской армии, могло угнетать слишком зависимое положение тогдашней Украины от вчерашних врагов – немцев.

На Дону карьера Баранова пусть и не молниеносно, но пошла в гору. 7 января 1919 г. он получил звание полковника, в марте стал временно исполняющим обязанности инспектора авиации Донской армии, которая к тому времени вошла в состав белогвардейских Вооруженных Сил на Юге России под командованием генерала Антона Деникина. 10 мая Баранов был утвержден в должности начальника донской авиации. Таким образом, он успел побывать главкомом авиации трех государственных образований – Украинской Народной Республики, Украинской Державы и Всевеликого Войска Донского, что само по себе является довольно необычным фактом.

Благодаря усилиям Баранова на Дону начала действовать школа авиационных мотористов,

была улучшена работа Донского авиапарка, авиация ВВД сведена в два самолетных дивизиона по три отряда в каждом. Казачья авиация стала действенным средством в воине с большевиками. Только в течение первых трех месяцев 1919 г донские летчики, несмотря на отвратительную погоду, совершили 186 вылетов на разведку общей продолжительностью 324 час. Следует отметить важную роль Баранова в организации воздушного моста» с антибольшевистскими повстанцами на Веркне на Дону в апреле-мае 1919 г. Не в последнюю очередь благодаря этой помощи они смогли успешно бороться с противником и продержались до широкомасштабного наступления белых на Юге России 18-21 мая донские авиаторы совместно с кубанскими коллегами - участвовали в операции под станицей Великокняжеская на р. Маин (сейчас г. Пролетарск Ростовской области). Они удачно отбомбились по коннице Бориса Думенко и Семена Буденного, артиллерийским батареям, обозам, бронепоезду и штабу, что привело дальнейшему разгрому 10-й армии большевиков и открыло для белогвардейцев путь к Царицыну (ныне Волгоград).

Действия донских авиаторов высоко оценивало командование. Так начальник оперативного отделения штаба Донской армии п-к Владимир Добрынин писал: «Из всех технических войск лишь донские летчики сумели вложить всю душу в работу на полуразрушенных аппаратах, принося особенно большую пользу во время восстав.верхнедонцов. К сожалению, большим злом у них были так называемые поездные «базы», занимавшие громадное число вагонов и паровозов».

Сложнейшее задание Баранову довелось выполнять в августе- сентябре 1919 г., когда авиация обеспечивала связь с частями, участвовавшими в знаменитом «рейде Мамантова» по тылам красных. Летчики с огромным трудом находили свою постоянно перемещавшуюся кавалерию. Серьезно осложняла жизнь изношенная матчасть также трудности со снабжением по растянутым коммуникациям

Во второй половине октября на фронте произошел перелом – поначалу удачно развивавшийся «поход на Москву» обернулся для белых поражением. К тому времени в боевом составе Донской армии оставалось всего 6 самолетов.

В начале 1920 г. красные захватили территорию ВВД. Практически вся вверенная Баранову матчасть была потеряна. В конце марта ему пришлось пережить ужасную новороссийскую эвакуацию, в результате которой он оказался в Крыму в армии барона Петра Врангеля. Туда же вошли и вооруженные силы ВВД, из-за больших потерь сведенные в корпус. Из донских авиаторов был сформирован 2-й авиационный донского Войскового Атамана Каледина отряд, на вооружение которого поступили английские самолеты De Havilland D.H.9 и Avro 504К. С апреля Баранов числился начальником авиации Донского корпуса и был прикомандирован к Управлению начальника врангелевской авиации генерал-майора Вячеслава Ткачева. Некоторые современные исследователи даже называют его заместителем командующего воздушных сил в Крыму.

Самолет «Де Хэвилленд» D.H.9 белой армии Врангеля. Крым, 1920 г.

Могила семьи Барановых. Лондон. 2008 г.

Признанием боевых заслуг Баранова стали генеральские погоны, полученные 13 мая 1920 г. Этот факт также стоит особо подчеркнуть, поскольку генералов среди бывших авиаторов Воздушного флота Российской империи фактически можно пересчитать по пальцам. Да и было Вячеславу Григорьевичу тогда всего-то немногим более тридцати лет.

Хотя авиация Русской армии Врангеля в Крыму и Северной Таврии действовала успешно (например, внесла решающий вклад в разгром 1-го кавалерийского корпуса Дмитрия Жлобы летом 1920 г. ), повлиять на общий ход событий это не могло. «Войну за спасение России» белые проиграли. В середине ноября 1920 г. настало время эвакуации из Крыма. Как пишут исследователи Николай Рутыч и братья Лойко, генерал- майор Баранов по приказу Врангеля оставил на аэродромах Севастополя и Симферополя в исправности все сохранившиеся боевые самолеты. Так это было или нет, но в руки большевиков действительно попало немало врангелевских аэропланов.