Авиация и время 2014 06

Коллектив авторов

Су-22М3 из состава ВВС Ливии. Авиабаза Митига, 7 октября 2009 г.

Александр Котлобовский/ Киев Фото из архива Г.Ф. Петрова

Бомбы для «Бреслау»

Поражение в войне 1904-1905 годов с Японией потребовало от Российской империи не только гигантских усилий по восстановлению корабельного состава, но и переосмысления взглядов

к ведению войны на море. Начался поиск новых средств и методов вооруженной борьбы. Вскоре в поле зрения адмиралов попала зарождавшаяся авиация. Началось обучение морских летчиков как за границей, так и на родине. Были закуплены первые самолеты. 3 (16 по новому стилю) апреля 1911 г. в Севастополе состоялись первые учения по взаимодействию авиации и эскадры. В их ходе л-т В.В. Дыбовский даже произвел условную бомбардировку линкора «Иоанн Златоуст», сбросив апельсины вместо бомб и продемонстрировав принципиальную возможность атаки корабля с воздуха.

К началу Первой мировой войны Черноморский флот (ЧФ) располагал восемью гидросамолетами иностранного производства, входившими в состав Службы связи и базировавшимися в севастопольской Килен-бухте. Российские флотоводцы не особенно беспокоились относительно своего извечного противника – Турции. Оттоманская Порта оставалась в стороне от схватки великих держав, а построенные по ее заказу в Англии два дредноута были конфискованы «коварными» британцами. Однако эти благостные настроения быстро улетучились. УжеЗ( 16)августа 1914г. вКонстантинополь через Средиземное море прорвались два современных германских крейсера: линейный «Гебен» и легкий «Бреслау». Все превосходство ЧФ, обладавшего старыми кораблями, кануло в Лету.

Возглавлявший германский отряд адмирал Вильгельм Сушон (Wilhelm Anton Souchon)принял командование турецким флотом. В ночь на 16(29) октября он, не ставя в известность официальную Порту, организовал нападение с моря на Одессу, Севастополь, Феодосию и Новороссийск. В частности, «Гебен» обстрелял Севастополь, потопив минный заградитель «Прут» и повредив атаковавший его эсминец «Лейтенант Пущин». Турция оказалась втянута в войну.

Именно с нападения вражеских кораблей началась боевая работа черноморских летчиков. С рассветом 16 (29) октября самолеты отправились из Килен-бухты на поиск вражеских кораблей. Было совершено, по меньшей мере, 16 вылетов, однако поиски успехом не увенчались.

Безнаказанность подвигла противника на дальнейшие действия. Так, 25 октября (7 ноября) «Бреслау» обстрелял Поти, встретив лишь символическое сопротивление. А в ночь с 23 на 24 ноября (с 6 на 7 декабря) крейсер прикрывал высадку под Одессой турецкого диверсионного десанта. Высадка прошла успешно, но на берегу турки были пленены.

На ЧФ предпринимались меры по повышению боеготовности и улучшению дозорной службы, в т.ч. и авиационной. Кроме того, самолеты решено было использовать для борьбы с вражескими кораблями, для чего могли пригодиться пудовые авиабомбы системы В.В. Дыбовского, изготовленные в минных мастерских Севастопольского военного порта. В эти дни штаб ЧФ получил информацию, что на ТВД появились подводные лодки противника, из которых одна направляется к Севастополю. Решено было усилить воздушное патрулирование и в случае обнаружения атаковать с воздуха неприятельскую субмарину. Правда, потом оказалось, что никаких подлодок врага на Черном море все еще нет.

«Кертисс F» из состава Службы связи Черноморского флота

В эти дни в распоряжении командования ЧФ находились 9 гидросамолетов: поплавковые американский Curtiss Е (борт N9 10) и французские Могапе- Saulnier (№№ 13, 14), а также летающие лодки Curtiss F (№№ 15-20). Поплавковые машины годились для разведки, а лодки, бравшие по одной бомбе под нижнее крыло, могли использоваться и для атак кораблей противника.

Согласно документам, хранящимся в Российском государственном архиве военно-морского флота (Санкт-Петербург), в 6.53 утра 24 ноября (7 декабря) на «Моране» № 14 вылетели на разведку л-т Ламанов и унтер-офицер Д. Д. Дементьев. Они на высоте около 200 м исследовали подходы к главной базе и, ничего не обнаружив, вернулись в Килен-бухту.

В 10.10

штаб командующего ЧФ приказал произвести повторный вылет в направлении мыса Фиолент. В 10.16 в указанный район на «Кертиссе F» № 18 вылетел экипаж в составе летчика л-та В.В. Утгофа и наблюдателя Бабин-Волынского. На высоте 400 м они прошли Херсонесский маяк и вскоре заметили в 25 милях к югу от маяка большой корабль. Несмотря на сильный встречный ветер, Утгоф довернул на корабль и сблизился с ним на дистанцию 3 мили. С этого расстояния экипаж «Кертисса» опознал «Бреслау». Летчик немедленно повернул к Балаклаве, подлетел к шедшему туда миноносцу «Подводник», сел рядом с ним и передал командиру текст для срочной радиограммы командующему флотом: «Вижу «Бреслау» в 40 милях на траверзе Балаклавы, идущий полным ходом по курсу зюйд-вест».

На обратном пути к Севастополю экипаж встретил у мыса Херсонес крейсеры «Память Меркурия» и «Кагул». Приводнившись у борта первого, Утгоф сообщил командирам этих кораблей о «Бреслау» и о возможной минной опасности, поскольку предполагал, что вражеский крейсер поставил мины. В 11.33 «Кертисс» уже совершил посадку в Килен-бухте.

В штабе ЧФ узнали о появлении «Бреслау» еще до получения радиограммы с борта «Подводника». Экипаж «Кертисса» № 19 в составе летчика Миклашевского и наблюдателя Аристова получил задание обнаружить «Бреслау», отбомбиться по нему и осмотреть горизонт у Фиолента. В 10.30 они уже были в воздухе. К Фиоленту самолет подлетел на высоте 1000 м, но облачность и турбулентность вынудили снизиться до 700 м. Около 11.05 Аристов заметил «Бреслау» и указал на него летчику. Миклашевский пошел на сближение с целью. Через 10 минут крейсер повернул на запад, и вскоре его комендоры открыли огонь по самолету. Невзирая на близкие разрывы снарядов, летчик продолжал выдерживать боевой курс, и в 11.35 «Кертисс» был уже над целью. Аристов прицелился и подал условный знак Миклашевскому, который сбросил бомбу. Она упала примерно в 100 м за кормой корабля, не причинив ему вреда. Экипажу «Кертисса» ничего не оставалось, как возвращаться в Севастополь. В 12.37 лодка приводнилась в Килен-бухте. Так завершилась первая на Черном море воздушная атака корабля противника.

Почти в то же время летчик Качинский и наблюдатель Яковенко вели разведку на «Моране» № 13. Яковенко докладывал, что обнаружил и «Гебен», и «Бреслау». На обратном пути в Севастополь Качинский совершил посадку сначала у крейсера «Память Меркурия», а затем – у линкора «Георгий Победоносец». В обоих случаях было доложено об обнаружении «Гебена».

В 11.00 на бомбардировку неприятеля в одиночку вылетел на «Кертиссе» № 17 летчик Лучанинов. Он не обнаружил противника и в 11.40 вернулся на базу.

Через две минуты после него на задание отправился «Кертисс» № 15, пилотируемый мичманом Рагозиным, напарником которого стал механик унтер-офицер Починок. Мыс Херсонес они прошли на высоте 500 м и продолжили набор высоты. Рагозин уже подумывал возвращаться в Севастополь, как Починок указал ему на подозрительный дым. Развернувшись на высоте 1000 м в его направлении, экипаж стал догонять вызвавший интерес корабль, дымивший из четырех труб. С расстояния в две мили стало ясно, что впереди «Бреслау». На крейсере тоже заметили самолет и открыли по нему огонь.

«Кертиссы F» на берегу Килен-бухты

Поплавковые гидросамолеты «Кертисс Е» на пирсе Килен-бухты накануне Первой Мировой войны

«Кертисс» не сворачивал с боевого курса. Вот уже нос лодки начал «наползать» на корабль, и Рагозин намеревался сбросить бомбу, как вдруг мотор стал давать перебои. Решив, что машина получила повреждение, летчик отказался от атаки и развернулся в сторону Херсонеса. Благополучно достигнув мыса, авиаторы заметили свои тральщики и крейсер «Память Меркурия». Рагозин совершил возле них посадку. При осмотре двигателя повреждений от вражеского огня не обнаружили, но оказалось, что полностью вытекло масло. Вызванный на помощь миноносец «Летчик» отбуксировал летающую лодку в Килен-бухту.