Авиация великой войны
Шрифт:
Русская истребительная авиация обеспечила скрытность подготовки наступления, подавив действия австрийской авиационной разведки, и обеспечив действия своей; русские разведчики провели успешную аэрофотосъемку австро-венгерских позиций, позволившую вскрыть слабые пункты обороны противника между Леси, Мантель и Пулеметной горкой. Атака на этом направлении была предпринята без предварительной артиллерийской подготовки и явилась полной неожиданностью для австро-венгерских войск.
Людендорф: «Неожиданно всполошил удар русских в направлении на Митаву; поспешно стянутыми резервами едва удалось его локализовать».
Февраль
В
4 февраля – (22 января) 1917 г. УВВФ разрешило «допустить к сдаче и отправке 25 самолетов „Лебедь-12“ с установленными на них 4-мя круглыми бомбосбрасывателями системы инженера Шкульника».
8 февраля – Гийнемеру удалось сбить бомбардировщик «Гота». Германский гигант бомбардировал Нанси, когда французский истребитель привычно зашел ему в хвост и снизу для атаки. Однако германский наблюдатель не дремал и, едва Гийнемер приблизился, воспользовался сюрпризом – последним изобретением германских летчиков. Француз вдруг увидел, как в пузе у гиганта открылся люк и оттуда высунулся пулемет. Гийнемер отреагировал тотчас и, сделав быстрый маневр, в следующую минуту атаковал немца в 3/4 с носа, первой же короткой очередью с близкого расстояния пробил мотор гиганта и вынудил его совершить посадку на французской территории у Понт-а-Мусона. Оба летчика были взяты в плен.
9 февраля – Летчик из эскадрильи Гийнемера капитан Оже, сбив «Альбатрос», одержал третью победу в воздушном бою.
11 февраля – В ночь самолету 12-го германского авиаотряда впервые удалось сбить два французских самолета. Все началось с планомерной разведки ночной деятельности летчиков с аэродрома в Мальзевиле. Время вылета было установлено по сигнальным огням на аэродроме. Кружась около 20 минут над местом старта француза, германский самолет терпеливо поджидал его возвращения. Первое предупреждение о приближении противника немец получил, услышав огонь германской зенитной артиллерии на линии фронта. Вскоре летчик заметил в воздухе и красно-зеленые огоньки двухместного биплана, приближающегося к своему аэродрому. Германский самолет крутым виражом пристроился ему в хвост и расстрелял с близкого расстояния. После того, как он выпустил всего 25 пуль, французский самолет загорелся, затем взорвался и рухнул вниз. Этот факт был подтвержден артиллерийскими частями 47-й бригады.
Спустя совсем непродолжительное время появился второй французский самолет, возвращавшийся с ночного задания. Германский летчик повторил маневр. После короткой очереди французский биплан исчез в темноте. Впоследствии немцы узнали от французских военнопленных о том, что и второй самолет разбился.
14 февраля – К (1) февраля поступило на вооружение ЭВК 38 машин.
20 февраля – Во Франции командующий Нивель подает в Военное министерство на утверждение подробный план воздушных бомбардировок. Теперь уже и Франция собирается приступить к централизованному утверждению объектов воздушного нападения.
25
«Е. Крутень
Нашествие иноплеменников [140]
У нас всегда зовут варягов. Авиация не может представить исключения. Были одиночные французы-летчики в начале войны, потом назвали механиков, потом стали выписывать летчиков вагонами – все мало – едет в Россию целая организованная банда в виде двух отрядов – разведочного и истребительного.
И этого мало – едут около двадцати англичан…
Но учиться у них пока что авиации решительно нечему.
В Англии, слов нет, лихая авиация, но без систематической организации и без хороших технических средств…
О французах надо говорить иначе.
…Вполне достаточно было бы ограничиться призывом инженеров, мотористов и прочего технического люда. Но вот призыв летчиков не находит себе никакого оправдания…
Едет компания не лучших летчиков, а „так себе“…
…В августе 1916 г. какой-то Смольянинов писал в газете „Новое Время“ о том, как вдруг все изменилось на нашем фронте, когда к нам приехал французский авиационный отряд [141] , летчики которого ежедневно сбивали по несколько немцев и совсем заставили их перестать летать в этом месте…
Так это писалось еще тогда, когда французского отряда и в помине не было у нас. Что же будет теперь, когда вдруг среди заплеванных обществом русских летчиков появится в самом деле отряд истребителей из 16 летчиков [142] , среди которых, верно, хотя один да будет порядочный, да еще на лучших аппаратах „СПАД“, с которого довольно просто сбивать неподготовленных немцев…
Мы в технике уступаем, но в работе боевой французы не смеют сделать нам упрека.
Не только французы нас презирают, но и свои нас оплевывают, начальство не доверяет, а французов, которые смотрят на нас, как англичане на негров или мы на персюков, у нас сажают на первое место и дают полную возможность омертветь еще пока ретивому сердцу русского военного летчика.
Кризис близок.
25 февраля 1917 г.» [143]
27 февраля – На англо-французской конференции в Кале был одобрен план операций Нивеля. С целью обеспечения полного единства командования «в течение предстоящих военных операций» общее руководство французской и английской армиями возлагалось на французского главнокомандующего.
В Англии создан Комитет войны под председательством Ллойда Джорджа. Ллойд Джордж сменил на этом посту лорда Китченера, погибшего в июне 1916 г. при подрыве британского крейсера на мине.
Март
В этом месяце в истребительную эскадрилью Рихтгофена «влился» его младший брат Лотар.
Рихтгофен: «По прибытии он, конечно, был очень молодым и невинным летчиком, который и понятия не имел о мертвой петле и всяких такого рода трюках. Но был весьма доволен уже тем, что может поднять машину в воздух и успешно посадить ее. На следующий же день я взял его с собой в разведку, прося лететь как можно ближе ко мне, чтобы он мог внимательно смотреть, как я буду расправляться с англичанами. На третий наш совместный полет я заметил, что он вдруг отделился от меня, ринулся на англичанина и сбил его. Сердце мое преисполнилось радостью. Ведь искусству поражать аэропланы противника научиться негде, все зависит лишь или от личности летчика или от решимости победить. Я не Пегу и быть им не хочу. Я всего лишь солдат, исполняющий свой долг».