Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
— Родин, на улице мороз, а вы после полёта вспотели. Можете простудиться, — поторопил меня Чубов.
Я отвечать не стал и сел на заднее сиденье. Тут уже лежал большой букет роз и рабочая папка министра Авиапрома.
Только я захлопнул дверь, машина медленно поехала в сторону испытательной станции нашей фирмы.
— А вы первый раз сегодня без сопровождения, — заметил я, что за нами нет других машин.
— Сейчас у моих сотрудников есть дела поважнее. Надо развлекать публику, как того требует от меня новый курс политики
В голосе Чубова звучали нотки недовольства и расстройства. Что-то не то с Егором Алексеевичем.
— Так что же вы хотели?
— Ничего личного, Сергей Сергеевич. Просто хочу подвести одного из лучших лётчиков на лётную станцию. Заодно и про самолёт спросить, а то конструкторы только расхваливают, — посмеялся Егор Алексеевич.
Он мог это спросить и на улице. Чубов смотрел в окно, не поворачиваясь в мою сторону. Пока я рассказывал, мы подъехали к одному из ангаров и остановились. Перед нами тягач тянул за собой МФИ-1.
— Красивый самолёт, — тихо сказал Чубов.
Взгляд у него такой, будто он влюблён в этот самолёт, как школьник в красавицу-одноклассницу.
— Он будет ещё лучше, если продолжим над ним работать, — сказал я.
— Само собой. У нас есть планы на него. В коммерческом плане он очень привлекателен, — заявил Чубов.
Кому что, а Егор только о деньгах. Правда, сказано это было слишком уж натянуто. Будто кто-то заставляет Чубова так разговаривать.
Самолёт прокатили, и мы поехали дальше.
— А знаете, я давно не был в КБ Яковлева. Ваша супруга ведь там ещё работает? — спросил у меня Егор Алексеевич.
— С какой целью интересуетесь?
— Ничего личного. Просто она у вас очень шикарная женщина. Вам с ней повезло, — отвернулся от меня Егор. — Боря, в КБ Яковлева поехали. Я там Сергея Сергеевича познакомлю с одним человеком.
В любой другой ситуации я бы сказал водителю тормозить. Вышел и пошёл бы пешком. Но уж слишком какой-то интересный квест задумал Егор. Жизни моей здесь ничего не угрожает, а от здания КБ Яковлева идти недалеко. Если надоест играть с Чубовым, соберусь и уйду.
Мы подъехали к лётной станции «яковлевцев» и водитель потянулся, чтобы заглушить машину.
— Боря, я передумал. Не пойду к ним. Сбегай и отнеси это… ты знаешь кому, — взял Егор букет и протянул водителю.
— Понял.
Только водитель вышел, как я решил задать напрашивающийся сам собой вопрос.
— Если вам нужно было поговорить наедине, мы могли бы это сделать и в здании нашей лётной станции.
Чубов повернулся ко мне и достал из внутреннего кармана фляжку. Сделав несколько глотков, Егора передёрнуло, а салон наполнился ароматом коньяка.
— Бурченко мне говорил, что вы довольно проницательны. Думаю, вам не нужно говорить, кто такой Андрей Викторович, — быстро сказал Егор и снова выпил из фляги.
Мир невероятно тесен. Было непросто скрыть удивление, когда прозвучало знакомое мне имя.
—
— Друзья и КГБ — понятия несовместимые, — ответил я.
— Наверное, вы правы. Доверять никому нельзя. Страна валится с горы в пропасть неизбежности, а я пью коньяк на заднем сиденье в машине с вами. Ожидали такого приглашения на поминки по Союзу? — усмехнулся Чубов.
— Нет.
— Считайте, что приглашены. Вы должны знать, Родин, что страну уже не спасти. Гидра, олицетворяющая предателей, расползлась везде. Думаете, мне было приятно играть свою роль? Ничего подобного.
Водитель уже должен был вернуться.
— Похоже, что вы тоже одна из голов этой самой гидры, — ответил я.
— Да. Так что отруби меня, особо ничего не поменяется. Чего молчите, Родин. Удивлены, почему я вам всё это говорю?
— Допустим.
Егор Алексеевич сделал паузу, закрыл фляжку и убрал её во внутренний карман.
— Я и сам не знаю, почему. За месяц до поездки в Ле Бурже, на вашем месте сидел мой отец и говорил то же самое, что и я. А потом он «отошёл от дел». Инсульт! На ровном месте! И вы думаете, я поверю что это была случайность? Нет!
Не верю в подобные исповеди, но уж слишком уверенно и серьёзно говорит Чубов. Зачем только мне он всё это рассказывает? И при чём здесь мои знакомые в Комитете?
Из дверей здания вышел водитель.
— Не вздумайте идти и бить в колокола. Не кричите на каждом углу, что кто-то ведёт страну к развалу. Не лезьте в естественный порядок вещей. Вы ничего не измените. Делайте то, для чего вы были рождены — летайте. И берегите семью.
Водитель сел на переднее сиденье и завёл автомобиль.
— Всё передал, Егор Алексеевич, — доложился он.
— Прекрасно. А теперь, товарищ Родин, вам пора. Спасибо за работу, — сказал Егор и протянул мне руку.
Я смотрел в глаза Чубова и видел некое равнодушие. Так смотрят люди, которые смертельно устали.
— Всего доброго, — ответил я и пожал руку Егору.
Вышел на улицу и захлопнул дверь. Чёрная «Волга», пробуксовав на заснеженной дороге, поехала в сторону КПП. Я же смотрел вслед уезжающей машине министра Авиапрома и продолжал «переваривать» сказанное.
К чему были все эти признания? И этот намёк на знакомства в КГБ был совсем странным. Пока что причина только в одном — Чубов выпил, и его понесло.
Но это слишком просто. Может, у Егора Алексеевича накипело, и он не стал держать это в себе? Тогда почему выбрал меня в роли «ушей»? Вопросы без ответа. В следующий раз и спрошу у него.
На лётной станции был организован скромный фуршет. Кризис кризисом, но не отметить большое событие было нельзя.
Круг приглашённых ограничен техсоставом, инженерами и конструкторами. И, конечно, коллеги из КБ Сухого, которые оказали посильную помощь в создании.