Авиатор: назад в СССР 9
Шрифт:
Ох, медленная же охрана у Павла Степановича! Я уже успел руку почти вытащить, а они только дёрнулись.
— Да что вы тут помпажируете?! — иронично заметил Кутахов. — Хотел бы убить, взорвал бы и себя, и нас всех. Вон, с портфелем даже вошёл в мой кабинет.
М-да, так себе секьюрити у маршала.
Кутахов взял оба моих удостоверения, проверил и отдал их мне обратно.
— В Афганистане был, я смотрю. На чём летаешь? — спросил Павел Степанович.
— МиГ-21 и МиГ-29, товарищ главный маршал.
— Понятно. Так что нужно-то
Пока я рассказывал свою историю и делился мечтой об испытателях, маршал продолжал оставаться суровым. Прохладный воздух с улицы не мешал ему быть багровым. Всё же, от самого факта столь дерзкого поступка в моём исполнении, отойти маршал никак не мог.
— И что ты мне предлагаешь, старлей? Чтобы я решил твой вопрос? Думаешь, что лучше своих командиров знаешь, что тебе делать?
— Товарищ главный маршал, меня не пропускает только начальник Центра. Говорит, что ему самому люди нужны…
— Значит, нужны! Люди везде сейчас нужны! — громко сказал Кутахов и положил мой рапорт к себе на стол. — Хотите на тёплое место. В тылу отсидеться! А поработать в войсках? Чего молчишь?!
— Товарищ главный маршал, а если бы у вас был такой шанс…
— Ты меня к себе не приписывай! — погрозил мне кулаком Павел Степанович.
— И не собирался. Но своего шанса вы бы не упустили. Иначе бы, сейчас передо мной стоял другой главком.
Кутаховым едва сдержался от моей дерзкой прямолинейности. Охрана и вовсе уже стояла около двери, уходя из эпицентра гнева начальника.
— Целеустремлённый, значит? И шанса своего не упустишь?
— Никогда, товарищ главный маршал, — ответил я.
— Тут на рапорте стоит резолюция твоего начальника Центра — обратиться через три года. Чего же не подождать?
— Ждать плохо, а догонять ещё хуже! — громко ответил я.
— Да не кричи ты, — махнул рукой Кутахов и пошёл к кувшину с водой. — Как ты сказал до этого, сможешь научить летать самолёты?
— Новые самолёты, товарищ главный маршал, — ответил я, но главком иронично улыбнулся, как бы намекая, что это всё лирика. — Не вы ли говорили, что советские соколы должны быть вооружены лучшим оружием в мире.
— О, как! Подготовился! — посмеялся главком. — Мне лицо твоё почему-то знакомо. Виделись уже?
— Так точно. Вы были с проверкой в Белогорском училище. При вас выполнял полёт на тренажёре МиГ-21, — ответил я.
Я в подробностях пересказал ему нашу предыдущую встречу. Тогда Павел Степанович лично давал мне вводные на отработку отказов и предельных режимов полёта. Даже похвалил после задания.
— Много вас таких по всему Союзу. Всех не запомню, — ответил Кутахов, подойдя к столику с кувшином, и налил в стакан воды. — Но то, что задачу выполнил мою — хорошо. Я простые задачки не задаю. Ладони вспотели тогда?
— Ещё как!
— Во! Это хорошо. Вот что значит лётная работа. Она трудная, — сказал Павел Степанович, отпил воды и подошёл со стаканом к открытой двери балкона.
— А испытательная
— Знаю, — произнёс Кутахов, допил воду и вернулся к столу. — Вот что, сынок. Забери это с собой, — протянул он мне мой рапорт.
В горле пересохло, а по коже побежали мурашки. Неужели, не получилось достучаться до главного маршала?!
Я медленно поднял руку и потянулся к жёлтой бумаге, которая так и не увидела спасительной подписи знаменитого военачальника.
— Я тебе так скажу, сынок. Ты отдавал себе отчёт, что, придя сюда, поставил на карту всё? Понимал, что выйдя из этого дома, ты можешь вообще больше не увидеть ни одного самолёта в своей жизни?
— Понимал, товарищ главный маршал.
— И стоит оно того, чтобы идти к…этой своей мечте?
— Стоит, товарищ главный маршал, — ответил я и забрал рапорт. — Стоит, когда ты голодаешь, когда сидишь на гауптвахте, когда работаешь в поте лица, когда воюешь…
— Довольно, — перебил меня Кутахов. — Как человек, я тебя понимаю и вот также бы стоял на этом самом месте, зубами цепляясь за свой шанс. И не ждал бы другого момента, — выдохнул Павел Сергеевич.
Похоже, что есть надежда. По лицу главкома видно, как он напряжён.
— А вот как главкома ВВС, меня желания и мечты не интересуют. Есть задачи, которые должны выполняться. Тобой — в своём полку. Мной — в больших кабинетах и на учениях, — сказал главный маршал и пошёл к большому лакированному шкафу с книгами. — У человека должна быть мечта, сынок. Увести его.
И как серпом по одному месту. Вот теперь, кажется, ты Сергей приплыл окончательно. В некой прострации я спускался по лестнице, не обращая внимания на шептание за своей спиной.
Выйдя на улицу, я погрузился в некое уныние. Мир какой-то стал тусклый после этого разговора. И даже пролетевший высоко в небе реактивный самолёт не заставил меня посмотреть вверх.
Что ж, теперь мне предстоит возвращение и дальнейшая служба в Осмоне. Не так всё плохо, но хотелось бы попасть туда, где всё неизведанное. Где ты в авангарде и на том самом острие реактивной авиации. Где летают дальше, летают выше и будут лететь быстрее всех.
А ведь есть желание сейчас взять, вернуться в дом и попробовать ещё раз уговорить. Но это неправильно. По отношению к главному маршалу, Герою Советского Союза и главкому ВВС это будет проявлением неуважения. Лучше я спокойно попытаю счастья в следующем году.
Скорее всего, получу ту же самую резолюцию на рапорте, что и сейчас. Вот только к главкому я уже не поеду. Он тогда точно меня вышвырнет на какое-нибудь побережье. Наверное, Карского моря.
Сделав пару шагов за ворота, я остановился, чтобы посмотреть ещё раз на балкон главного маршала. В доме раздался какой-то крик и послышался топот по деревянному полу. Очередная срочная задача, видимо, прилетела для подчинённых Кутахова. Я повернулся и зашагал прочь. А из дома донёсся знакомый громогласный голос.