Авиатор: назад в СССР 9
Шрифт:
— Я вас услышал, — ответил я и убрал в портфель папку.
— Подожди за дверью. Я через минуту выйду и кое-что ещё тебе расскажу, — сказал подполковник и я не стал задерживаться.
Бравый «майор» смотрел на меня пренебрежительно. Будто я какой-то прокажённый.
Выйдя из кабинета, я быстро закрыл дверь. Но из помещения было слышно, о чём решил переговорить со своими подчинёнными подполковник.
— Вы, академики и бойцы невидимого фронта! Я ещё раз услышу, что кто-то из вас в таком тоне разговаривает с лётчиками и другими военнослужащими —
— Товарищ…
— Заткнулся, я сказал. У этого парня было по три-четыре боевых вылета в день. Его сбили в районе Хоста, и он от духов отстреливался до последнего патрона. Ранен был, а потом снова в строй вернулся. И он такой не один из бывшего 235го полка, — произнёс подполковник. — Уважайте пролитую кровь. Быстро работать начали! Через полчаса приду и проверю, как вы лекции подготовили по конструкции своих типов воздушных судов.
Не самым плохим мужиком оказался этот подполковник. Когда он вышел из кабинета, то сначала повёл меня в секретку. Я ознакомился с телеграммой, где указывался количественный состав делегации кубинцев и их сопровождающих.
— Вот видишь срок — две недели, — указал мне на одну из строчек в телеграмме подполковник.
Похоже, что про геморрой полковник Иванов был прав. Он действительно большой. Чему можно научить за две недели?!
— Мало времени, — ответил я.
— Других вариантов нет. Мне намекнули, куда они потом едут. Сам догадаешься или подсказать? — тихо сказал подполковник.
— В одну из стран на юге Африки. Я прав?
— Так точно, — кивнул подполковник.
Кубинские лётчики активно участвовали в Ангольском конфликте, насколько я помнил из истории. В начале 80х им должны были поставить МиГ-23е, но в Анголу эти самолёты с крылом изменяемой стреловидности попадут не раньше 1985 года.
— Но почему к нам, а не в Липецк, например? — спросил я. — Там инструктора опытнее и их больше.
— Не знаю, Родин. У вашей эскадрильи, как говорят, есть опыт борьбы с самолётами новых поколений, используя при этом старые и проверенные в деле МиГ-21. В небе Анголы кубинцам придётся тоже побывать в такой ситуации.
— А есть данные, с какими самолётами им предстоит бороться? — спросил я.
Подполковник рассказал, что сам работал год назад в качестве одного из советников при ангольском заместителе главкома Народных ВВС Анголы по инженерно-авиационной службе.
— Я не могу утверждать точно. Имел счастье поработать в этой чудесной африканской стране. На момент моего отъезда кубинцы уже не имели того господства в воздухе, как ранее. Кажется, именно тогда южноафриканцы получили новые «Миражи» Ф-1 разных модификаций, — рассказал подполковник.
— Опыта борьбы с этими самолётами у нас не было в Афганистане, — ответил я.
— Ни у кого нет. Даже наши лётчики-советники, которые сейчас в Анголе работают, имеют поверхностные
— Не думаю, что они соблюдают этот запрет, — улыбнулся я.
— Сам всё понимаешь. Удачи тебе, Родин, — пожал мне руку подполковник и мы с ним разошлись в разные стороны.
Как и обговаривалось, после первого мая прибыли кубинцы. Встречать их на аэродром ездил начальник центра и командир полка с ещё несколькими офицерами.
После этого прибывших гостей накормили в нашей столовой, где многим удалось оценить внешность кубинских товарищей. На первый взгляд — совершенно все разные.
Кто-то темнокожий с крупным носом и волосами, напоминающие мочалку. У кого-то, наоборот, кожа белая и внешность более-менее европейская. Есть и средние варианты — между темнокожими и светлыми.
С виду не сказать, что они молодые. Выглядят старше меня, несмотря на невысокие звания. Повседневная форма у кубинцев идентичная нашей с некоторыми различиями в цветовой гамме и расположении эмблем.
— Так, ну вот, Серый, и твои ученики подоспели, — улыбнулся Марик, когда мы обедали в столовой.
— Да. Завтра начинаем занятия, а в конце недели уже и полёты, — сказал я, разрезая свою мясную котлету.
— С ними не было кубиночки-переводчицы? — спросил Марк, просматривая в открытую дверь командирского зала на кубинцев.
— Нет. Уже бы все шептались, — ответил я.
К столу подошёл замполит эскадрильи Гусько, который как раз ходил к начальнику политотдела Центра получать важную задачу на завтра.
— Полковой замполит спихнул всё на меня. Мол встречаешь на КПП и сопровождаешь к местам занятий. Будто маленькие и сами дорогу не найдут.
— А вдруг заблудятся? — улыбнулся Марик. — Это не у них на Кубе. Тут расстояния о-го-го!
— Их там восемь человек прибыло, — сказал Гусько, присаживаясь рядом с Мариком. — Переводчик и семь кубинцев. У меня, у самого дел куча, а тут собакой-поводырём быть нужно.
— Да ладно, Савелич, — сказал я. — Это первый день так.
— Ага. За ним и второй, и третий. А потом раз! Две недели коту в одно место.
Гусько продолжал ворчать, а в нашем обеденном зале резко снизился уровень шума. Все уставились в сторону командирского зала. В чём дело,точнее, в ком, я смог понять, только взглянув на Марика. Вот он-то уже заливал стол слюнями!
Повернувшись назад, я оценил объект столь пристального внимания мужчин. Из командирского зала медленно вышла девушка в повседневной форме лейтенанта ВМФ СССР. И если бы не этот факт, я бы предположил, что эта девушка, кубинка.
Невысокого роста, яркие черты лица и тёмно-каштановый цвет волос. А её пятая точка была очень пышной. Прям как у бразильянок на пляжах — оттопыренная и объёмная. Когда она прошла мимо нас, я успел заметить, как она посмотрела в нашу сторону своими манящим шоколадными глазами. Да и с кубинцами на испанском она говорила с присущим, жителям острова Свободы, акцентом.