Авиатор
Шрифт:
— Ладно, проехали!
— Что, простите? — не понял старший.
— Продолжаем разговор, — объяснила Лиза. — О чем, собственно, идет речь? Что за приз?
— Не знаю! Лорд Эдвард держит это в секрете. Если слухи разлетятся, в игре окажется слишком много игроков.
Скорее всего, он не врал. Во всяком случае, это было похоже на правду.
— Кто такой полковник Штоберль?
— Не знаю точно, — ответил старший, — но, кажется, это какой-то ученый… исследователь Африки из Баварии.
— А ты, что скажешь, парень? — обратилась Лиза к младшему.
— Извините,
— Последний вопрос, кто такой профессор Нольф.
— Нольф из Фландрии, — ответил старший, окончательно перестав строить из себя героя. — Профессор из Брюге.
— Чем он занимается? В чем его профессия?
— Африка, мадам… Проклятая Африка!
Этим двоим повезло. Кто-нибудь другой, наверняка, их бы пристрелил. Просто для того, чтобы не оставлять свидетелей. Раз! И все! Но Лиза так не могла. Треснула каждого по затылку и ушла, надеясь, что не убила бедолаг. И не покалечила.
Вышла, стараясь не привлекать к себе внимания, в переулок, прошла второй, и едва не сделала ошибку, беспечно шагнув на оживленную улицу. Рейчел Вайнштейн, первый трюмный инженер, — вот кто, оказывается, прикрывал ей спину. Ну, или следил за ней. А может быть, и первое, и второе вместе. Одно другому не мешает, не так ли?
Рейчел явно была взволнована. Еще бы, она потеряла Лизу четверть часа назад. Наверное, не подходила близко, чтобы не спугнуть, вот и пропустила момент захвата. Оно и к лучшему. Вмешайся Рейчел, и Лиза никогда не узнала бы ни о лорде Диспенсере, ни о профессоре Нольфе. Да и о себе кое-что важное могла так и не узнать. Например, того, что авантюризм у новой Лизы Браге попросту растворен в крови.
Она постояла в тени подворотни еще минуту или две, дождалась, пока Рейчел не смирится с тем, что окончательно потеряла Лизу, посмотрела женщине вслед и пошла в противоположную сторону. Дошла до площади, где полчаса назад мельком видела полицейского. Тот оказался на месте, прохаживался неторопливо, гордясь своим «величием», заговаривал с торговцами, улыбался дамам. Лиза подошла и вежливо спросила, где находится отель «Европа». Отказать даме «из общества» шуцман не мог. Напротив, он был сама готовность служить. Все Лизе объяснил, даже на пальцах показал. Оказалось, недалеко и несложно.
Лиза прошла по одной улице до пересечения с другой, свернула направо, прошла квартал, и вот он отель «Европа», построенный чуть в глубине, так чтобы оставалось место и для подъездной дорожки, и для небольшого сквера, украшенного мраморной статуей дочери финикийского царя. Статуя была так себе, но, в целом, смотрелось неплохо.
Вошла в фойе, подошла к регистрационной стойке, вернула улыбку молодому человеку в форменном пиджаке.
— У вас остановился мой дядя, — сказала она, доставая из сумочки портсигар, — профессор Нольф.
Она щелкнула зажигалкой и закурила, выжидательно глядя на портье, который ей едва доставал до плеча.
— Профессор уехал, моя госпожа!
— Как жаль, — Лиза снова улыбнулась и хотела, было, уйти, но портье ее опередил.
— Ваша кузина, сударыня, только что прошла в кафе на втором этаже.
— Не одна? — подняла Лиза бровь.
— Да, сударыня! Ее сопровождает ученик профессора доктор Пьерар.
— Пьерар? — нахмурилась Лиза, словно, пыталась вспомнить, кто это такой. — Жан, кажется? Высокий, темноволосый…
— О, нет, сударыня! Филипп. Его зовут Филипп, и он высок. Тут вы правы, но доктор Пьерар блондин!
— Значит, не знакома! Благодарю вас! — и даже не оставив чаевых, Лиза направилась в кафе.
Ну, а там все было просто. В зале сидела только одна пара, подходившая под описание: черноволосая девушка и светловолосый молодой мужчина. Лиза села за столик рядом и прислушалась. Молодые люди говорили тихо, но не шептались, другое дело, что они говорили на валонском французском, который в этом мире, похоже, был еще хуже, чем в ее. Во всяком случае, когда Лиза училась в институте, она говорила как-то с бельгийцами из профсоюзной делегации, и вполне сносно их понимала. А вот эту парочку — едва-едва. Впрочем, ничего интересного в их разговоре не было. Девушка грезила путешествием в Афруку, — что косвенно подтверждало связь между Райтом и ее отцом, — а мужчина пытался охладить «горячечные» мечты, упоминая о войнах, эпидемиях и прочих ужасах африканской действительности. Он говорил разумно, но вряд ли мог что-нибудь изменить. Энтузиасты и скептики говорят на разных языках.
Между тем, подошел кельнер, и Лиза заказала второй за это утро кофе со сливками и, ради разнообразия, яблочный штрудель. Пока ждала заказ, закурила, и в этот момент в кафе вошел Райт в сопровождении крупного седовласого мужчины. И, разумеется, они сразу же направились к молодым людям, а значит, и к Лизе.
— Друзья мои, — мужчина был немолод, но крепок, седая грива волос, крупные черты лица, — познакомьтесь! Это месье Райт, и мы с ним обо всем договорились. Месье, — обратился он к Райту, с интересом рассматривавшему невозмутимо покуривающую Лизу, — позвольте мне…
— Что-то не так? — профессор прервал представление и нахмурился.
— Боюсь, что да, — кивнул Райт.
— Я прав? — спросил он Лизу, и теперь все посмотрели на нее.
— Как знать, — пыхнула она папиросой, — но я бы не стала, задерживаться в отеле.
— Простите! — опешил профессор, а это, скорее всего, был именно он. — Месье Райт, будьте любезны объяснить, что здесь происходит?
— Да, я вот и сам еще не разобрался. Можете объяснить?
— Три часа назад лорд Диспенсер не знал, кто ведет с вами переговоры, — объяснила Лиза, — но знал, где остановился профессор.
— Я вас понял, Лиза, — кивнул Райт. — И я ваш должник.
— Не стоит благодарности.
И все закрутилось. Поспешные сборы не оставили времени ни на представления, ни на объяснения, тем более, на кофе со штруделем. Райт связался по телефону с бригом и вызвал знакомый уже Лизе «фоккер», который мог приземлиться на площадке перед отелем. Через час профессор с дочерью и учеником убыли на «Звезду Севера», а Райт и Лиза поехали назад на большом локомобиле, в который кроме них поместился и весь немалый по объему и весу багаж гостей.