Авиатор
Шрифт:
— Расскажете? — спросил Райт, когда машина тронулась.
— Разумеется, — кивнула Лиза и начала рассказывать о своих захватывающих во всех смыслах приключениях. Впрочем, не все и не во всех подробностях. Всегда есть что-то, что не стоит произносить вслух. Во всяком случае, не при свидетелях…
Часть II
Капитан Браге
Глава 5
«Звезда Севера», Май, 1931
Накатило сразу вдруг. Без предупреждения и без предвестников. Едва вошла в каюту, скрепы, державшие в тонусе, разом ослабли, и ее затрясло. Пришел страх,
Она закрыла за собой дверь, привалилась спиной и съехала на пол. Ноги не держали, дыхание стало прерывистым, и ей явственно не хватало воздуха. Сердце билось, как бешеное. Не только быстро, но и в каком-то рваном неправильном ритме. Не было сил встать, но вставать и не хотелось. Ее охватило оцепенение, которое странным образом уживалось с ужасом, затопившим сознание.
Сколько времени сидела так — с мокрой от слез душой и сухим лицом, — не запомнила. Много или мало, долго или нет, но Лиза минут не считала. Часов, впрочем, тоже. Не считала бы и дней, но неожиданно в дверь постучали. Лиза не то чтобы услышала этот звук, я скорее почувствовала его затылком и плечами. Стук вывел ее из оцепенения, заставил вспомнить, о таких странных и, казалось бы, неуместных здесь и сейчас вещах, как честь и достоинство. Честь Елизаветы Браге, достоинство Лизы Берг.
Она все-таки нашла в себе силы встать. Поднялась на ноги, провела ладонью по лицу, словно, стирая налипшую паутину.
Стук повторился.
«Ах, как не вовремя!»
— Минуту! — сказала вслух. Голос прозвучал хрипло и сухо, словно, воронье карканье.
«Вот же, черт!»
— Кто это? — спросила, не задумываясь над тем, как прозвучал вопрос: вежливо или нет.
— Сэмюель Бейли, мадам!
Англичанин Сэмюель Бейли — оружейник «Звезды Севера».
«А тебе-то, Самоша, что от меня понадобилось? Шел бы ты, друг… в свою Англию!»
Но нужда лучший наставник. Лиза вздохнула, выдохнула, открыла дверь.
— Здравствуйте, мистер Бейли! Чем могу быть полезна?
— Извините за беспокойство, мадам! — оружейник был явно смущен, но настроен решительно. — Приказ шкипера, госпожа капитан! — и он протянул ей пистолет маузера в деревянной — орехового дерева — кобуре, в обвесе из светло-коричневой кожи.
— Какого черта, Бейли? — Лиза, все еще находившаяся «в расстроенных чувствах», его просто не поняла.
— У нас чрезвычайное положение, мадам, — объяснил оружейник. — Шкип приказал раздать оружие по списку «А». Вы в списке.
— Почему маузер? — Спросила Лиза, даже не задумавшись о том, отчего она состоит в этом таинственном списке «А»?
— Паллиатив, — пожал плечами англичанин. — Я большинству членов боевой группы винтовки и карабины раздал, но вам, мне кажется, с винтовкой ходить будет несподручно. Револьвер у вас маленький. А этот маузер десятизарядный, под девятимиллиметровый патрон. На двести метров уверенно бьет. С кобурой, пожалуй, и на триста. Хорошее оружие, мадам, и можно носить на ремне через плечо.
Лиза взяла «маузер» в руки. Тяжеловат, конечно, и рукоять круглая, но чем-то напоминает «стечкин», из которого ей приходилось
«Не велика наука. Разберемся!»
— Спасибо, Сэм! Мне бы еще запасную обойму…
— Все тут, — показал Бейли, — в кармашке на кобуре.
— Десять, говоришь?
— Так точно, мадам!
— Тогда до встречи за обедом, — кивнула Лиза и закрыла дверь.
«Маузер… Что ж, могло быть и хуже!»
Едва волоча ноги, — такая на нее вдруг напала слабость, — Лиза подошла к столу. Медленно, как больная, осмотрела кобуру и обвес. С одной стороны — крепления портупеи, с другой — два кармашка с клапанами. В одном запасная обойма, в другом — инструмент для чистки оружия. В торце — укреплен шомпол. Она открыла крышку, вытащила пистолет, знакомый только по музейным стендам и фильмам про революцию и гражданскую войну. Тяжелый, длинный, но устройство несложное, и стрелять из него будет просто. Вот только сила отдачи неизвестна, так что палить следует с осторожностью, страхуя правую руку левой, или вообще в сборке с кобурой, приложив к плечу.
«Но что же мне так плохо-то?»
Сжимало сердце — страх все не отпускал, болела голова, — знакомая боль, но оттого не менее мучительная, — и налилось огнем правое плечо.
«Вот же говно какое!»
Лиза сняла жакет, освободила ремни наплечной кобуры, швырнула револьвер в кресло и пошла в ванную, сбрасывая по дороге туфли, стягивая юбку, и, освобождаясь от всего прочего, чего на ней по местной моде надето было отнюдь не мало: блузка, шелковая комбинация, бюстгальтер, пояс, чулки и, наконец, трусы. Уже голая приняла снадобье Тюрдеева, высыпав порошок из бумажного пакетика прямо на язык и запив его парой больших глотков коньяка прямо из бутылки. Встала под душ. Горячей воды оказалось мало, но оно и к лучшему. Холодный душ отрезвляет и очищает мозги от всякой ерунды. Выбралась из ванной, дрожащая и покрытая с ног до головы гусиной кожей. Выпила еще несколько глотков коньяка, завернулась в махровый халат, закурила.
«Ну, все, все! — сказала самой себе. — Было и прошло! Жива, здорова! Мозги в черепе, а не на мостовой. Все хорошо!»
Отпила из бутылки, взглянула на часы.
«Время-то как летит!»
Было уже без пяти пять, и Лиза заколебалась, что лучше: напиться и, может быть, уснуть и «видеть сны», как предлагал принц Датский, или не пить, а терпеть? Воспитывать силу духа, так сказать…
«Быть или не быть… Смешно! Он ведь был соотечественником моих предков. Или это не мои предки? Но ответ однозначно в стиле стоиков: не пить. Праздновать труса постыдно!»
Чья это мысль? Могла ли так подумать Лиза? Раньше — нет, а теперь — да? И та ли это Лиза, вообще?
Зазвонил телефон.
«Что теперь?!»
Возникло желание послать всех и не отвечать, но именно поэтому Лиза и ответила.
— Да?
— Это Иан, Лиза. Надеюсь, я вам не помешал.
— Помешали.
— Извините!
— Извинение принято. Продолжайте!
— Спасибо! — Райт казался искренним, но кто его знает, какой он на самом деле?
«Темная лошадка… Вещь в себе!»
— Лиза, у вас возникли вопросы, на которые я не ответил.
— У вас приступ раскаяния? — спросила Лиза, неспособная подавить раздражение, избавиться от головной боли и забыть о плече, запястье, бедре и прочих частях тела, решивших именно сейчас, напомнить ей о своем существовании.
— Вроде того.
— Излагайте! — предложила Лиза, смерившись с необходимостью продолжать разговор.
— Мы обсудили ситуацию с профессором Нольфом.
— Он заказчик? — прямо спросила Лиза. — Он нас фрахтует?