Авиатор
Шрифт:
«Прости, Елизавета!»
— Я знаю, — сказала она вслух, — это нечасто случается, но все-таки, порой, происходит. А до этого, — кивнула она на фотографию Елизаветы, — я служила на Себерском Флоте. Я капитан 2-го ранга в отставке, если быть точной в деталях…
Вечер и ночь прошли без происшествий, а на рассвете «Звезда Севера» покинула Бремен и взяла курс на Кассель. Летели над германскими государствами и, направлялись, явно не в Африку. Поднялись до двух с половиной тысяч метров, и пошли на крейсерской скорости через Вюрцбург и Инсбрук в Венецианскую республику. В девять часов утра, когда Лиза передала управление второму пилоту, Фиса сообщила,
«Ну, Падуя, так Падуя!» — Лиза засомневалась, было, что важнее, поспать или поесть, но решила, что, если поест, то и спать будет лучше.
Вошла в кают-компанию и, как специально подгадала. Народ уже большей частью позавтракал, и в полупустом помещении Лиза сразу же увидела одиноко сидящую за дальним столом Рейчел Вайнштейн.
«Это судьба!» — она кивнула стюарду на этот стол, произнесла сакраментальное «всего и побольше» и пошла к инженеру.
— Бон аппетит!
— И вам не хворать! — подняла взгляд Рейчел.
— Не помешаю?
— С чего бы вдруг?
Лиза села, подвинула к себе хлебницу и масленку и стала намазывать маслом большой ломоть белого хлеба.
— Мы идем в Падую, — сказала между делом. — Останемся там на сутки или двое. В любом случае, я собираюсь сойти «на берег» и прогуляться по магазинам. Когда еще представится такой случай, купить венецианской галантереи и парфюмерии?
— У них еще нижнее белье хорошее, — подсказала Рейчел, как раз управившаяся с яичницей и сыром. Все в кают-компании знали, Вайнштейн, если условия позволяют, мясное с молочным никогда не смешивает. Так что или жареный бекон, с которым евреи, вообще-то пересекаться не должны, или сыр. Сегодня инженер предпочла сыр.
— Белье? — переспросила Лиза и тут же вспомнила наставления Надежды. — Точно! У них же натуральный шелк и обработка тонкая!
— А какое шитье! — поддержала Рейчел. — И брабантские кружева…
— Рейчел, — мягко остановила ее Лиза, — а Райт тебя снова за мной пошлет или на этот раз выберет кого-нибудь другого?
— Ах, вот ты о чем! — усмехнулась инженер.
— Именно! — подтвердила Лиза.
— Спасибо! — сказала она стюарду, подошедшему к ней с подносом.
Они подождали, пока он расставлял на столе тарелки и мисочки, и возобновили разговор только после того, как, налив в кружку Лизы чай, стюард оставил их наедине.
— Райт тут вовсе ни при чем, — вернулась к теме разговора Рейчел. — Ты здесь новенькая, а мы все давно вместе ходим. На стоянках выходим или с мужчинами или группой. Так надежнее. А ты решила идти одна, вот меня клуб и делегировал. Присмотреть.
— Какой клуб? — не поняла Лиза.
— Женский, — улыбнулась Рейчел. — Так что, все равно одна пойдешь?
— Да, пожалуй, — ответила Лиза. — Извини за подозрения и спасибо за заботу! Но я пока погуляю одна. Попривыкну, познакомлюсь с экипажем ближе, стану ходить с вами, а пока все-таки одна…
Как сказала, так и сделала: пошла одна. Разумеется, не из упрямства, а по умыслу и из интереса. Любопытство не порок, и все такое, но, если, и в самом деле, хочется, отчего бы и нет? Надо только придумать, как это сделать так, чтобы и самой не попасться! Но у Лизы имелся план. Не так, чтобы гениальный, но на первый взгляд — совсем неплохой.
Она покрутилась по городу, и в самом деле, купив по такому случаю, «немеряное количество» шелкового белья — особенно ей понравились комбинации кобальтового и лилового цвета, — черные перчатки из лайки, изящные туфли на высоком каблуке и кое-какую парфюмерию: духи, пудру и дивную вишневого цвета помаду для губ. Затем зашла в книжный магазин, предварительно убедившись, что за ней нет хвоста,
— Чем могу быть полезен, сеньорита? — сначала он заговорил с ней по-итальянски, но, сообразив, что Лиза его не понимает, перешел на-франкский. — Вы ищете что-то определенное, мадемуазель?
— Я интересуюсь африканскими исследованиями, — объяснила Лиза. — Но, увы, нахожусь в самом начале пути и не знаю, что спросить.
— Как много книг, вы хотели бы приобрести? — спросил мужчина, переходя на деловой тон.
— Столько, сколько смогу унести в этой сумке, — улыбнулась Лиза и показала на объемистую кожаную сумку, уже на две трети заполненную покупками из модных магазинов. — Две — три, максимум, четыре книги, но, только если небольшого формата.
— Ин-октаво?
— В восьмую часть листа? Да, пожалуй.
— Тогда, вот вам четыре книги, с которых, на мой взгляд, следует начинать изучение Африки! — и, прогулявшись вдоль книжных полок, он безошибочно достал те книги, которые полагал совершенно необходимыми при первоначальном изучении предмета.
— «История Африки», Доминико Скиапорелли, — и на прилавок легла первая книга. — Кстати, профессор Скиапорелли дает сегодня публичную лекцию в старом здании университета…
Так Лиза узнала имя и место. Остальное, оказалось и того проще. Судя по всему, Доминико Скиапорелли умел говорить красиво, одна беда — он говорил по-итальянски. Лиза его совершенно не понимала, но получила отдельное и немалое удовольствие, наблюдая за лектором и его слушателями. Вернее, слушательницами. Скиапорелли был немолод, но чертовски привлекателен, импозантен на старый лад и, по-видимому, невероятно красноречив. А еще он был артистичен и обладал недюжинной харизмой. Некоторые женщины, — и отнюдь не только старые и некрасивые, — готовы были отдаться историку, что называется, «прямо здесь, прямо сейчас». Но Лиза их после лекции от Скиапорелли оттеснила — она была выше и сильнее любой из них, — и увела историка с собой, не дав ему не только опомниться, но и понять, что с ним, собственно, происходит. В конце концов, они «вынырнули» в какой-то милой траттории, и следующие два часа — под отличное вино и великолепные блюда итальянской кухни, — профессор Скиапорелли «витийствовал» и «разливался по древу», но уже по-немецки с отличным прусским акцентом.
— Это не странно, фройляйн, — объяснил профессор, — ведь я имел честь защитить свою докторскую диссертацию в Берлине, где, несомненно, работают лучшие африканисты в мире!
— Полковник Штоберль тоже работает в Берлине? — Лиза была сама простота, но вопрос оказался не так прост, как она думала.
— Штоберль не ученый, фройляйн! — резко возразил Скиапорелли. — Он хищник. Грабитель. Стервятник! Он не изучает Африку, фройляйн, он ее грабит! Но, — вздохнул историк, — я должен с горечью признать, мало, кто знает историю Западной Африки так, как он. Особенно, если речь идет о Ярубе. Неприятные истины, фройляйн, тем не менее, остаются истинами. Правда в том, что Штоберль обладает обширными знаниями об этой древней земле, и кроме того, он исходил Ярубу, Ифе и Бенин вдоль и поперек!
— Неужели, он единственный? — «наивно» удивилась Лиза.
— Разумеется, нет, сударыня! Разумеется, нет! Но он один из лучших!
— А кто еще? — подтолкнула Лиза историка в нужном направлении.
— Еще? — переспросил Скиапорелли, очевидным образом собираясь с мыслями. — Нольф и Диспенсер! Только они!
— Вы имеете в виду профессора Нольфа из Брюге?
— О, да! Кристиан Нольф! — Скиапорелли даже губами причмокнул от удовольствия. — Убийца и мародер в мантии мудреца! Каково?