Аврора Горелика (сборник)
Шрифт:
ЛЕША-СТОРОЖ
Я хочу сказать, что там начинается Польша. И она прилетает оттуда. По ночам.
МОНОГАМОВ
Может быть, наоборот, она утром улетает от нас к ним?
ЛЕША-СТОРОЖ
(со сдержанным отчаянием). Там у нее друг, я знаю.
МОНОГАМОВ
Может быть, она не замечает государственной границы?
ЛЕША-СТОРОЖ
Зачем ей прилетать сюда? Зачем так мучить?
МОНОГАМОВ
Ты давно влюблен?
ЛЕША-СТОРОЖ
Влюблен? (Обхватывает
МОНОГАМОВ
(вглядывается в даль). Кто это там прыгает у леса по кочкам?
ЛЕША-СТОРОЖ
Это черти играют.
МОНОГАМОВ
Ты приближался к ней?
ЛЕША-СТОРОЖ
Никогда. Боюсь. Да и она пуглива.
МОНОГАМОВ
Она девственница.
ЛЕША-СТОРОЖ
(с горечью). Как же! У нее в Польше друг, он ее тянет, я точно знаю.
МОНОГАМОВ
Зачем же она прилетает по ночам в СССР? Я уверен, она – девственна!
Очень близко слышится глухой генетический зов, страсть, мольба. Вспыхивает зарница, но не гаснет, а зависает над верандой, освещая все вокруг фосфорическим светом.
На веранду медленно и бесшумно поднимается Цапля. Останавливается в неуклюжей застенчивой позе девочки-переростка. Нелепо перекрещенные ноги. Повисший клюв и крылья. С дешевенького нейлонового плаща капает болотная жижа.
МОНОГАМОВ
Цапля, вы девственны?
ЦАПЛЯ
Я несчастна.
Зарница гаснет. Мрак. Топот ног по лестнице, кто-то сбегает на веранду. Вдруг включается электричество. Это Боб, он весь дрожит. Дико осматривается и видит распростертых на полу Моногамова и Лешу-сторожа. Цапля, разумеется, исчезла.
БОБ
(кричит). Кто здесь несчастен? Эй, чуваки, я спрашиваю, кто здесь несчастен? Что происходит в проклятом пансионате? Папаша, это ты?
МОНОГАМОВ
Я влюблен.
БОБ
(машет рукой). Вот, так и знал! Другого от тебя и не ожидал, папаша! (Подходит к рампе и обращается в зрительный зал.) Поймите, в прыжках в высоту все зависит от нервной системы. Вся техника пойдет насмарку, если нервная система забуксует. Поймите, я не могу так, я не могу прыгать, если чувствую, что кто-то где-то так пронзительно несчастен. Летит весь график. (Оборачивается.) Леха, скажи хоть ты, что здесь происходит?
ЛЕША-СТОРОЖ
(в обычном образе). Цапля-сука чавой-то разгугыкалась, падла…
Первый антракт
Первый антракт продолжается,
На скамейке, обнявшись, сидят сестры Кампанеец от разных браков. Поют и раскачиваются в такт песни:
Налево мост, направо мост,И Висла перед нами…Слышится что-то дикое в этой польской песне, в пронзительном недодоенном пении сестер.
4
Глухомания
Среди различных графомании, мегаломании, фикс-идей мы выбираем глухоманию ночей Литвы, эстонских дней.
Восточной Балтики дремота… Пятерками идут года, и тлеют, как хвощи в болотах, торговой Ганзы города.
Торговля обернулась прахом, религия – «большой вопрос»… По селам, как агент Госстраха, с портфельчиком бредет Христос. Ржавеет сфера зодиака, потерян стиль, утрачен жанр. Латиницы злосчастной знаки смущают сонных горожан.
В зеленоватый час заката бузит стрелок-пенсионер. Костел-музей и три плаката… Райцентр балтийской эсэсэр.
. . . . . . . . . . . . . .
Чай на двоих. Почти отчаянье. Вот глухомании плоды: окаменелость, одичанье… Но, словно крапинки слюды, в камнях живет очарованье. Круженье мыслящей воды в прибрежных валунах, ворчание «спидолы» старой… спят сады, стареют сливы… прозябанье… терпенье или умолчанье?.. Все ждет беды.
РОЗА
Какая напряженная обстановка… Холодный вечер… закат… близость Польши…
Пение продолжается.
КЛАВДИЯ
Ой, девочки, пять минут осталось! Ну прямо дух захватывает!
РОЗА
Клавдия!
КЛАВДИЯ
Кончаю! Кончаю!
Пение продолжается.
ЛАЙМА
(смотрит в бинокль). Вот он появился на холме! Какой красавец! «Икарус»! Нет, девочки, на этот раз «Лейланд»!
Пение обрывается. Роза и Клавдия пытаются вырвать у Лаймы бинокль.