Австрийская площадь, или Петербургские игры
Шрифт:
— А в остальном?
— Ты изменился, очень изменился. Нет этой, твоей… — Яковлев замялся, подыскивая слово, — фанаберии…
— Скорее амбиций. Жизнь потрепала, не до этого.
— А что же тебе в жизни теперь надо, если власти не хочешь?
— Денег. Совсем немного денег, — весело сказал Петр. — Дай взаймы двести тысяч, и для счастья хватит.
— С такой скромностью пора в монастырь, — засмеялся Яковлев, протягивая две стотысячные купюры. — Смотри, какой красивый пес бегает.
Огромная собака с кудрявой черной шерстью
— Лабрадор! — уверенно определил Петр.
— Сразу видно, что у тебя нет собаки, — сказал Яковлев. — У лабрадора морда шире и прикус другой. А это типичный пудель, только очень большой. Я таких никогда не видел.
— Красивый. Наверное, потерялся, ищет хозяев. — Петр поднял обломок ветки и бросил далеко вперед. Палка еще была в воздухе, а пес уже стремглав летел к месту ее падения.
— Видно, помуштровали пса, вышколен прекрасно. — Яковлев направился к машине.
Вдруг раздался сильный хлопок, Все вокруг озарилось вспышкой ярчайшего голубого света. Яковлев и Петр обернулись одновременно: с середины сада, куда побежала собака, разбегались испуганные мальчишки, но пес будто провалился сквозь землю.
— Петардами балуются, — сказал Яковлев. — Ну, мне пора. Вот номер моего телефона. Если что — звони!
2.15. Злобный зверь совсем не страшен, если он растерян и ошарашен
Кошелев встретил Петра улыбкой и с нераспечатанным коньяком на журнальном столике.
— Угощайтесь на здоровье, — сказал он, усаживаясь напротив. — Кажется, наш план срабатывает. Мне уже звонят разные люди: сочувствуют и предлагают помощь, чтобы вас обуздать — вы стали притчей во языцех. А позавчера на приеме со мной заговорил некий господин Хольц, сотрудник одной из строительных немецких фирм. Как говорят разведчики, состоялся косвенный зондаж через третье лицо. Возможно, через лицо незаинтересованное и неосведомленное. А может, наоборот: лицо очень осведомленное и очень заинтересованное. Короче говоря, по тихой воде круги уже пошли.
— Почему же по воде? Круги пошли по болоту. Точнее, по дерьмовому болоту или, для краткости, по дерьму, — вставил Петр.
— Не будем спорить, — примирительно сказал Кошелев и поднял рюмку. Но чокнувшись, он только пригубил. Глядя на него, Петр тоже оставил рюмку нетронутой. Если Кошелев и удивился, то вида не подал.
— Итак, каким вы видите наш следующий шаг? — спросил он.
— Как и планировали, засылаю это в консульство, — Петр протянул Кошелеву письмо.
«Почетному консулу Австрийской республики в Санкт-Петербурге господину Тому Х. Вестфельту
Глубокоуважаемый господин Консул!
Общественность нашего города по-прежнему интересуют вопросы, связанные с договоренностью об оплате расходов по комплексному ремонту Австрийской площади за счет магистрата города Вены и Правительства Австрии.
Глава администрации Петроградского района П.Кошелев неоднократно заявлял,
Учитывая большой общественный интерес к затронутой проблеме, покорнейше прошу Вас ответить на следующие вопросы:
— подтверждаете ли Вы наличие договоренностей между властями Санкт-Петербурга и полномочными лицами Австрийской республики об оплате работ на Австрийской площади, произведенных в преддверии визита канцлера Враницкого?
— если указанные договоренности имели место, то какие конкретные финансовые обязательства взяла на себя Австрийская сторона?
— наконец, производились ли выплаты любым российским или иностранным юридическим лицам или отдельным гражданам, которые прямо или косвенно мотивированы работами на Австрийской площади?
Надеюсь, что внесение ясности в затронутую проблему будет способствовать дальнейшему укреплению делового сотрудничества между Санкт-Петербургом и Австрийской республикой.
В заключение осмелюсь представить Вам настоящее письмо в качестве официального запроса редакции, на который распространяются требования Закона РФ „О средствах массовой информации“, причем их несоблюдение влечет установленную российским законодательством ответственность.
Соблаговолите, господин Консул, принять мои наилучшие пожелания.
Заместитель главного редактора П.Рубашкин»1.
— Ваше подлинное призвание, Петр Андреевич, — не фельетоны писать, а ноты и верительные грамоты. Только поговорив с ночным дежурным и предупредив секретаршу, что его ни для кого нет, Кошелев вскрыл полученный утром конверт. В нем были две страницы, откопированные на специальном аппарате, искажавшем индивидуальные особенности печатающего устройства.
Да, друзья не подвели! Все, что было написано, касалось его самым непосредственным образом.
«При проверке первичной информации, — вдумываясь в каждое слово, читал Кошелев, — проведенными оперативными мероприятиями были получены следующие сведения:
Источники (перечень — в приложении) сообщили, что пятикомнатную квартиру номер 81, находящуюся на втором этаже дома 42 по улице Зверинская, купила Кравцова Галина Николаевна 1961 г.р. и прописалась в ней с дочерью Кравцовой Еленой Юрьевной 1990 г.р. Прежнее место жительства по учетным и регистрационным данным: С.-Петербург, Ковенский пер., дом 9, квартира 37.