Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2

Халфин Игал

Кутузову приписывали «сочувствие» к Гриневичу, хотевшему видеть СССР, повторяющий «гармоничное развитие хозяйства Германии». Недостаточно принципиальные студенты называли это «ошибкой», выдержанные партийцы – «правым уклоном». Гриневич, как говорили выступавшие, подложил «большую собаку» и это нельзя было игнорировать. «Обыватели в нашей ячейке есть, – предупреждал Брусникин. – Они считают борьбу с правым уклоном, <…> которую проводит ячейка, „разжиганием антагонизма“ или „игрой в мировые масштабы“» 324 .

324

Красное знамя. 1929. 15 декабря.

Еще один оппозиционер двухлетней давности, Леонид Каллистратович Подборский, уточнял: «Гриневич говорил, <…> предположим, правый уклон победит, временное улучшение может быть, но это будет фиктивное, непрочное [улучшение], и может [такое] привести к плохим результатам» 325 .

Сам Подборский подозревался в правых настроениях уже давно. В момент дискуссии он допускал «свободное развитие крестьянских хозяйств, не видя никакой классовой борьбы в деревне». Отец Подборского был завлечен в колхоз, но «сейчас этот колхоз <…> рассохся в силу орг[анизационных] неувязок». К счастью, уверял Подборский, у отца не появились «отрицательные взгляды теперь на коллективизацию», а выходом из колхоза «руководила мачеха». Сам же Подборский-младший умел защитить великий перелом, был положительного мнения об «эффекте колхозов <…>. С полной коллективизацией отмирает возможность реставраций, – повторял он слова, почерпнутые из арсенала пропагандистов. – Получается повышение интенсивности». Правые предпочитали «подтягивать хозяйства к высшим группам», а он-то знал, что «крестьянин-единоличник не достигает того, что колхоз», что «ЦК прав в той перегруппировке, которую произвел в деревне», что сельское хозяйство «необходимо переводить на коллективные рельсы». Раньше смычка была «ситцевая», а теперь она крепкая, «производственная». Голода быть не должно. «Кулаки на первое время могут дать достаточное количество хлеба», был же хлеб «в столыпинское время». Но в колхоз их пускать нельзя – «в бочку меду нельзя влить ложку дегтя. Этим испортишь весь мед. Кулак эксплуататор, а отсюда и классовая борьба» 326 .

325

ГАНО. Ф. П-6. Оп. 2. Д. 1795. Л. 65 об.

326

Там же. Д. 2582. Л. 7.

Феоктист Тимофеевич Зуев тоже был «идеологически неустойчив, с наличием правого уклона». Он сам признавал, «что крестьянской идеологии не изжил: болею за свое индивидуальное хозяйство». Зуев «рекомендовал кулакам вступить в колхоз при сплошной коллективизации». Считая линию «в отношении нажима на кулака» в общем-то правильной, он все же признавался: «Когда я говорю о кулаке, то у меня возникает жалость к нему как к человеку» 327 . Видя, что у Зуева отобрали партбилет, Подборский спешил отмежеваться от сердобольного товарища. Призыв Гриневича «мир в промышл[ености]» он расценил как «затушевывание классовой борьбы [и] отодвигание мировой революции». Он понимал, что говорить о «гармониях за границей <…> не тактично». «Замазывать нельзя, <…> нужно все рассказать как есть» 328 .

327

ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 1141. Л. 415.

328

ГАНО. Ф. П-6. Оп. 2. Д. 2582. Л. 7.

«Скажи, что ты говорил по выступлению Гриневича?» – спросила проверочная тройка у Кутузова.

«Я считаю, что Гриневич <…> допустил ошибку. <…> В международном отношении правые говорят, что стабилизация установлена на долгие годы, а отсюда отрицание революционной обстановки на западе» 329 .

Но Гриневич все же не был правым: «Дальше он говорил, что если встать на точку зрения правой политики, то может быть получен временный эффект, но этот эффект в конце концов может привести к обратным результатам» 330 , – похоже, Кутузов опять «вилял».

329

Там же. Д. 1795. Л. 64 об.

330

Там же. Л. 62.

«Относительно гармонии, сказанной Гриневичем, ты не выступил, это дает право говорить, что в тебе доля оппозиционности есть,» – заметили ему. Только сейчас, на чистке, Кутузов сказал, что «это является ошибкой. Он раньше не признавал, а сейчас признал» 331 .

«О гармонии Гриневича я не говорил, – отнекивался Кутузов. – Он путал, а я его не оправдывал» 332 . Гриневичу надо было все разъяснить, «внушить», чтобы он по окончании вуза смог стать «красным специалистом». «Товарищеского исправления со стороны организации нет».

331

Там же. Л. 65, 68.

332

Там же. Л. 69 об.

Секретарь партячейки механического факультета

Усатов защищал строгость партбюро: «Гриневич старый член, а <…> на поворотах у него шатания, <…> ставит межклассовые интересы, а в голове туман. <…> На ошибки Гриневича напоминали несколько раз» 333 .

«Т. Усатов, – возражал Дульнев, – от такого идеологического воспитания надо бежать подальше. Его вы изучали только на собраниях. Не было той системы воспитания, которая нужна».

«У т. Гриневича есть разброд в мозгах, надо его послать на производство», – добавил еще кто-то. Федоровский заметил, что у Гриневича «очень плохо построена речь. Если у человека есть система мысли и если он на практике проводит это, то это уклонист» 334 .

333

ЦДНИ ТО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 130. Л. 70.

334

Там же. Л. 94.

Гриневич пытался продемонстрировать рост своего политического сознания: меня-де легко критиковать, «потому что я много и откровенно говорю. Партизанщина у меня была, это и сказала мне вот [эта] настоящая чистка, настоящая вправка мозгов» 335 . «По борьбе с левыми многие наживают политический багаж», – говорил он, намекая на скрытые махинации своих врагов 336 .

Николаев тоже сетовал на силу привычки в отношении бывших оппозиционеров: «В каждой ошибке и обмолвке видят теоретические обоснования, подготовленность к выступлению и т. д., как пример <…> обвинение Гриневича в правом уклоне» и его последующее исключение из партии. «Пролетарская революция не является задачей дня, так как капитализм вступил в новую фазу», – с этим Николаев соглашался, но предложения использовать германскую социал-демократию он считал «неправильными». Тут Гриневич, указывавший, что «с фашистами она не слилась, а борется против фашизма», ошибался 337 .

335

Там же. Л. 70.

336

ПАНО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 1059. Л. 254.

337

ГАНО. Ф. П-6. Оп. 2. Д. 2318. Л. 14.

«Считаю ошибкой исключение тов. Гриневича из партии», – отчеканил Кутузов. Да, «он был плохим моим попутчиком, и здесь не может быть никакого сочувствия к нему как к оппозиционеру». Но дело не в этом, а в том, что «правые уклоны прикрепляют как бандероль. Не следует перебарщивать, врать не нужно». «Я свое отношение к правому уклону выявил <…> и считаю, что сомнений у меня нет». Лопаткин поддержал его: «Приписать т. Кутузову поддержку Гриневича как правого уклониста нельзя», и «идеологическую неустойчивость по этим фактам приписывать ему тоже нельзя». «Я бы не сказал, что у Кутузова есть этот уклон», – признал Кликунов, которого уж точно нельзя было заподозрить в симпатиях к Кутузову 338 .

338

Там же. Д. 1795. Л. 64–66.

На чем же основаны утверждения членов партбюро, что он недооценивает «борьбу с правым уклоном», «оторвался» от этой борьбы? – спрашивали у Кутузова. Тот отвечал: «Основана на легенде. Относительно отрыва не было этого, <…> не вижу никаких оснований, которые бы давали право утверждать это». Да, имела место «маленькая ошибка с проработкой, в смысле соотношения теории и практики. <…> Я предлагал 40% практики и 60% теории, Главное Управление профессионального образования – 50% и 50%. <…> Я думаю, что в этом вопросе не нарушил партийной установки, за рамками бюро нигде больше не повторял. Тов. Усатов считает, что это тоже ошибка, но разве это значит, что я не согласен с генеральной линией партии?» 339

339

Там же. Л. 64–69 об.

О взаимопонимании между Кутузовым и партийным бюро говорить, конечно, не приходилось. Кутузов старался использовать разговор о «правом уклоне» против руководства института, бил своих гонителей их же оружием. «Солидарности» с правым уклоном, «принципиального примиренчества» в СТИ не было, соглашался он, но в практике руководства он углядел «нечуткость» к засилью «чуждых элементов», а также «несогласие некоторых товарищей» с пролетаризацией вуза 340 . Главной бедой, однако, был «зажим самокритики» 341 .

340

Там же. Л. 61.

341

Там же. Л. 70.