Автобус славы
Шрифт:
– Давай, делай то, что просит леди.
– сказал ему Дюк.
Сердце колотилось, во рту пересохло, Норман встал между ее колен. Его собственные колени дрожали. Как и обе его руки, когда он потянулся к медной пуговице.
Он расстегнул ее. "О, Боже мой!"
Края джинсовой ткани разошлись, открывая розовую от загара кожу.
Большим и указательным пальцами правой руки он зажал язычок молнии. Дважды он терял хватку, но в конце концов хорошо ухватился и сдвинул ее вниз.
Открылся глубокий V-образный вырез обнаженной
"Когда она успела избавиться от трусиков бикини?" Норман просунул руки под разрез по бокам обрезанных шорт, затем взялся за джинсовую ткань и потянул. Обтягивающие шорты едва сдвинулись с места. Он отступил назад, пока не оказался рядом с ее коленями. Она сдвинула их вместе. Норман потянул еще раз. На этот раз шорты вырвались на свободу. Он быстро попятился, стягивая их вниз по ее ногам, лодыжкам и ступням.
Бутс улыбнулся ему.
– Это было легко, не так ли?
Норман кивнул и с трудом сглотнул.
С ленивой улыбкой на лице она подняла руки и сложила их под головой. Потом широко раздвинула ноги и заерзала.
– Что вы собираетесь делать, мальчики?
– спросила она.
– Просто стоять и глазеть на меня всю ночь? Идите и возьмите это.
Глава 15
"Мой первый раз в жизни!"– подумал Норман.
Его голова шла кругом. "И это настоящая оргия. Может быть, что-то вроде этого и не считается оргией – просто секс втроем, - но, похоже, должно считаться".
Он полагал, что они занимались этим уже целый час. А может, и дольше. Все трое, голые, потные и запыхавшиеся, лежали на кровати, сцепившись друг в друга, лаская, трахаясь.
Это казалось нереальным, как какой-то экзотический эротический сон.
То, как Бутс сделала это ему своим ртом в самом начале.
Позже - забавная история с презервативом. Как он развернул эту чертову штуку, а потом попытался натянуть ее, как носок, – смешно для Бутс и Дюка, неловко для него.
Потом Бутс показал ему, как это делается. Продемонстрировала. Взяв свежий и разорвав обертку, она медленно, скользящими пальцами накатила презерватив на него и, наконец, притянула его к себе и направила внутрь в настоящий первый раз. "Я ее трахаю!– удивленно подумал Норман.
– Я действительно делаю это! Я не должен этого делать, но я... В любом случае, все в порядке, я использую презерватив, как и положено... Надеюсь, он не порвется... Конечно, хотелось бы, чтоб он не был таким тугим. Должно быть туго. Но, черт возьми, это больно". Он уже использовал три проклятых штуковины – включая тот, который испортил, развернув, – и теперь стоял на коленях в конце кровати, разрывая четвертую упаковку. Его руки сильно дрожали. Не от нервов – от усталости.
Он вытащил презерватив из обертки. Он был предварительно смазан: скользкий, как улитка.
Норман начал надевать его.
Ему
Хотя его пенис стоял крепко, он был блестящим и красным, и окруженным следами, оставленными другими презервативами. Как будто его туго обмотали резинками.
"Какого черта они делают их такими тугими?
Чтобы они не свалились, придурок".
Как свалился у Дюка. Его второй соскользнул, когда он был в ней. Они оба рассмеялись, как истерички. Норман не думал, что это смешно, пока не увидел, как они пытаются его выудить.
– Вот тебе и безопасный секс, - сказал тогда Дюк.
– У меня нет ничего, что можно поймать, - сказала Бутс. После этого Дюк больше не возился с презервативами. Теперь он лежал на спине, стонал и извивался. Бутс, стоя на четвереньках между его раздвинутых ног, прильнула к нему ртом.
Норман пошатнулся и выронил презерватив. Тот упал на простыню. Когда он попытался его поднять, презерватив выскользнул из его пальцев.
"Дюк даже не пользуется им".
"Ну и черт с ним",– подумал Норман.
Он приподнялся на коленях и провел руками по икрам Бутс. Они были толстыми, скользкими, с колючими волосками, но тыльная сторона бедер была гладкой. Как и ее зад. Щель между ягодицами была липкой. Ниже, однако, она была влажной и скользкой. Норман потрогал ее пальцем, чтобы убедиться, что он попал в нужное место – переднее, как назвал его Дюк, – затем двинулся вперед и вошел.
В ней по-настоящему, кожа к коже, впервые, и она внутри была горячая и скользкая.
"Я, наверное, сейчас умру, но кого это волнует?
Это так чудесно, так здорово.
Лучше всего. Ну и что, если это убьет меня?
Что, если я заболею СПИДом? Или сифилисом? А что, если завтра я проснусь, и из меня хлынет кровь и гной? Боже мой, я, должно быть, сошел с ума".
Но, скорее всего, этого все равно не случится, а останавливаться было уже поздно. Норман стоял на коленях и входил в нее, пока Бутс опускалась на локти и колени, его колени шлепали по ее ягодицам, руки были под ней, руки на ее грудях - сжимали их, когда он входил и выходил, шлепали по ее заду, когда она сосала Дюку, а Дюк задыхался и стонал...
Движение там, где не должно быть движения, привлекло внимание Нормана. Он повернул голову. Выглянул из-за края матраса. Увидел человека, выползающего из-под кровати, на животе, лицом вниз. Что - то не так с его затылком. Волосы слиплись от крови.
Плечи мохнатые. "Дерьмо! Под кроватью оборотень".
Только смутно сознавая, что он все находится в Бутс и сжимает ее грудь, Норман перегнулся через край кровати и наблюдал.
"Не оборотень. Портье?"