Автограф президента (сборник)
Шрифт:
Да и не было необходимости напрягать воображение: за тридцать лет службы произошло столько всего примечательного, что главная проблема для меня состояла в том, какой факт удостоить внимания, а какой нет.
Мне остается только напомнить, что все, о чем я написал, происходило еще в те не столь давние времена, когда в нашей стране действовали другие законы и были совсем иные условия, и обе противоборствующие группировки отдавали предпочтение «образу врага», а об «образе друга» никто еще и думать не смел. И хотя с тех пор в стратегии и тактике «тайной войны», которая, несмотря на раздающиеся призывы к миролюбию, не прекращается ни на один день, мало
Найдутся, наверняка, и такие, чье отношение к описанным событиям разойдется со взглядами автора. Ну что ж, это закономерно! Действительно, многое из того, о чем я написал, как говорится, не для слабонервных, многие мои рассуждения, безусловно, далеко не бесспорны. Но я не стал ничего приукрашивать, памятуя, что мир специальных служб жесток и безжалостен по самой своей природе и далеко не каждый согласится и сможет в них работать прежде всего по своим нравственным убеждениям.
Но правда и то, что во всем мире на работу в спецслужбы принимают исключительно на добровольной основе и предлагают эту нелегкую и неблагодарную работу далеко не каждому!
Все, что я написал и еще напишу, я посвящаю моим товарищам по оружию, честно выполнявшим свой долг, — живым и павшим…
1
В том, далеком теперь, шестьдесят первом году я остался без отпуска.
Когда в самом начале января в отделе составлялся график отпусков, я ориентировался на календарь спортивных соревнований начинающегося года. Сроками городских и областных соревнований я, конечно, интересовался в меньшей степени, с участием в них не должно было быть никаких проблем, а вот выезд на соревнования в другие города был для меня связан с большими трудностями.
Поэтому с разрешения начальника отдела я запланировал себе отпуск на июнь с таким расчетом, чтобы иметь возможность принять участие в республиканских динамовских соревнованиях по современному пятиборью, а в случае удачного выступления остаться на тренировочный сбор и постараться попасть в состав участников всесоюзных соревнований.
Полтора года назад, переходя на работу в органы госбезопасности, я отлично понимал, что она потребует от меня полной самоотдачи и я не сумею тренироваться и выступать в соревнованиях, связанных с выездами в другие города, столь же интенсивно, как мог позволить себе во время учебы в университете. Теперь все было гораздо сложнее: я имел возможность хорошо подготовиться и принять участие в одном, максимум в двух соревнованиях в течение года, на большее у меня не было ни времени, ни сил. И таким соревнованием, конечно, было республиканское динамовское первенство.
Я ужасно любил спорт и все, что было с ним связано, но, несмотря на самый, так сказать, «боеспособный» возраст, без особых сожалений, сворачивал свою спортивную карьеру и не делал из этого трагедии. И, будучи новичком и добившись в спорте кое-каких успехов, я всегда рассматривал его как средство, а не как цель и никогда не собирался уделять ему больше времени, чем это было нужно для достижения определенных физических кондиций, а тем более посвящать ему всю жизнь, хорошо понимая, что спортивный век недолог и рано или поздно мне придется выбирать между спортом и основной работой.
И когда такой момент настал, я без колебаний пожертвовал значительной частью соревновательной программы, полагая, что поддерживать хорошую форму я смогу и без регулярного
Конечно, со своей нынешней подготовкой мне было весьма трудно пробиться на соревнования всесоюзного уровня, поэтому я и решил провести отпуск на тренировочном сборе и прежде всего подтянуть верховую езду. Остальные виды, входящие в современное пятиборье, не вызывали у меня особого беспокойства.
Был у меня и резервный вариант на тот случай, если я неудачно выступлю на республиканских соревнованиях и не попаду на тренировочный сбор. В шестьдесят первом году первенство мира по современному пятиборью проводилось в Москве, и мне хотелось поприсутствовать на нем хотя бы в качестве зрителя, тем более что в сборной команде страны были динамовцы, за которых я болел.
И вот эти расчеты, да и весь спортивный сезон, не говоря уже об отдыхе, пошли прахом.
В феврале в областное управление КГБ поступила информация из Москвы, в которой сообщалось, что житель нашего города Цуладзе во время командировки в столице имел контакт с техническим сотрудником американского посольства, подозреваемым в принадлежности к Центральному разведывательному управлению США.
Конечно, и в Москве, и в нашем управлении понимали, что контакт контакту рознь, даже если это контакт с сотрудником американской разведки, и не всегда за этим кроется шпионаж. Методы работы ЦРУ были хорошо известны, в том числе и такой, как отвлечение внимания контрразведки на лиц, не имеющих к шпионажу никакого отношения.
Чтобы было ясно, о чем идет речь, постараюсь проиллюстрировать этот метод на конкретном примере.
Любой разведчик, работающий под прикрытием посольства своей страны, выходя в город для проведения операции по связи с агентом, отлично понимает, что контрразведка может организовать за ним наблюдение.
Чтобы избавиться от этой слежки, есть достаточно много самых разнообразных приемов, каждый из которых срабатывает в зависимости от того, какой тактики придерживаются те, кто следит за действиями разведчика.
Естественно, для контрразведчиков главное — выявить людей, сотрудничающих с иностранной разведкой и передающих сведения, которые составляют государственную тайну: поэтому контрразведка особенно тщательно фиксирует все контакты разведчика и берет их под наблюдение.
И вот один из отвлекающих приемов заключается в том, что разведчик начинает вступать в ложные контакты с посторонними людьми, рассчитывая тем самым дезориентировать контрразведку и отвлечь ее внимание и силы на «негодный объект». Конечно, это совсем не означает, что разведчик уподобляется Остапу Бендеру, который, пребывая в хорошем настроении, имел привычку задирать прохожих: он действует со знанием дела и очень изобретательно. Все обставляется, по возможности, очень естественно, чтобы контрразведка сделала вывод, что это не какие-то там случайные прохожие, а люди, которые могут иметь с разведчиком деловые отношения.
Одного он может остановить и спросить, как пройти на какую-то улицу; с другим перекинуться парой фраз на ходу; у третьего попросить прикурить и при этом сделать нечто такое, что дает контрразведке повод предположить, что во время этого контакта кто-то кому-то что-то передал; об четвертого он может «потереться» в каком-нибудь магазине или в метро, опять-таки инсценируя передачу или получение какого-то предмета, в котором, к примеру, может быть спрятана информация, ну и тому подобное. Все ухищрения даже перечислить невозможно.