Это и были ЛеридыВысокие как окна соборовДалекие как солнце иных мировНо зачем они опустилисьНикто никогда не понялПочему они загрустилиКого увидели тамИ огромные очи свои обратилиВ обратное высотам…И сразу стало тише и холоднееГлубже уснули на снежном рассветеСтрашные черные лица детейА рассвет был ложен, легок и пустКак сгоревший серый вчерашний куст
«Высоко на крыше дома…»
Высоко на крыше домаСтояла
Статуя СчастьяНаблюдая рождение жизниИз желтого моря зариВсё казалось ей: время настанетРастворятся, раскроются бездныГолоса поцелуют землю
«Подумайте о вращении…»
Подумайте о вращенииВращающийся перестает пониматьОн наклоняется и не падаетОн часто висит кверх ногамиИ в одном глазу у него ЗападА в другом гора НуримаяУходящая на Крайний СеверВ сером дыме своих вулкановИ какие-то прошлые жизниАбсолютно лишенные счастьяО которых он вспоминаетВспоминая не понимаетТолько черной рукою гладитКак волна — острова и скалыГде огромные птицы молчаНа грядущем задом сидятРазмышляя сидя на камнеИ еще голубой колокольчикПодле моря звенит, звенит
«От высокой жизни березы…»
От высокой жизни березыТолько листья остались в мореБерега позабыли водуПароход позабыл природуДачи хлопают крыльями крышПтица чайка летит на северПутешественник там замерзМожно съесть его нежный голосРуки моряКажутся белыми
«Луна играла серенады…»
Луна играла серенадыНа светло-голубом роялеМы прятались за колоннадыВыглядывали и ожидалиНо тот ее ударил в спинуКто больше всех боялся звуковИ смолк стеклянный лунный клоунИстек серебряною кровьюИ голова его скатиласьЗа дальний черный низкий лесПрощай, луна.ЛуноубийцаЖивет в стеклянном снежном домеИ тихо на воздушном шареЛетят в эфир его года.Всё минуло и он забылЧто некогда себя убил.
«Кто ты? Я то что тебе непонятно…»
Кто ты? Я то что тебе непонятноЯ там за болотом, за тьмою, в лесуНа небе рождаются светлые пятнаСпит маленький месяц во тьме на весуКто ты? Я тот кто исчезнет при светеЧто гибнет мгновенно, что тихо, что тленноЯ голос что спит в отдаленной планетеЯ царь что живет в отдаленной вселеннойИ никто не слышитВсё медленно дышитВсё грезит на зимней зареО цареЧто пел над болотомИ с каждым годомСклонялся к землеИ страшное солнце всходило не щурясьА духи ночные бежали в туманКак пьяница нежный с бульваров и улицОбратно знакомой стезей в ресторан
«О расскажи взаимное рожденье…»
О расскажи взаимное рожденьеТвоих лучей на свет глубоких безднО если бы добиться пробужденьяЕще не живших и не певших звездО страшный самум пыли равнодушьяСмеркание, склонение лучейИ комары съедающие душиИ лысины на головах детейНикто не жил, никто еще не любитНикто не видел неба и рассвета
«Карты
счастья и карты печали…»
Карты счастья и карты печалиТихо с неба падали в окноНо никто не наклонялся к жизниВсе закрыв глаза смотрели вдальВсё там было тихо и просторноВсе страдали от соседства звуковКак ужасно к счастью просыпатьсяКак нелепо к жизни возвращатьсяБезнадежным золотом счастливымВ солнечное море отнесеннымГолубые очи открывалисьЗолотые книги закрывались
«Невозвратимый…»
НевозвратимыйНеустрашимыйНеобъяснимыйМолчи навекТихо дышиДелай что хочешьПросыпайся глубокой ночьюПодражай соловьямОблакамИ полярному льдуВ море высокомСинем далекомТихо идут золотые часыСудьбыТихо ветер колеса тронетКолокол нежный, колокол белыйЗвук золотой подастТемное телоСможет упасть
«Был красивый полон удивленья…»
Был красивый полон удивленьяЧто заснул в болоте утопаяСтрашно близко к лучшим временамИ проснулся на высоком местеТолько горы преграждали взорыНо понятно было то что скороОблака поднимутся к лазуриПоцелуют небо наяву
«Отрицать мир с четырех сторон…»
Отрицать мир с четырех сторонПогружаться в четыре снаОбволакиваться четырьмя сияньямиТак мы хотели вначалеТак кричали нам птицыТолько мы не отвечалиНе уставали неудостаиватьМы под страшным ветром печалиТак любили до утра простаиватьРаскрывая свои паруса
«Соединенье железа, стекла, зеленого облака…»
Соединенье железа, стекла, зеленого облака,Предсмертной слабости, а также скрежета,Испарины снега, бумаги, геометрии и перчатокСнятых со многих, многих сновДавно истлевшихЗабытыхКто знал тогда что перед нами предстанетНа западеИ почему столько судов замерзло на югеПолных вращенияЧто-то вдруг изменилосьКак-будто река вдруг оказалась над намиРаньше чем мы отвернуться успелиНас относило к иным временамДико свистели лодки встречные намДолго потом на пескеМы рыдали от счастья, от жалости к листьямОт боли волненьяА домик в бутылкеВсё стоял и стоял —Он не заметил вращенья.Сладко зеваяВышел хозяинОбратно вернулсяЗаснул
«Разорвите цепи — железо так нежно дышит…»
Разорвите цепи — железо так нежно дышитКамень плачет навзрыдНо никто не слышитНикто с ним не говоритКаменная девушка на воздушном шареПоднимается в небо не переставая улыбатьсяА на дне моря философ играет на скрипкеИ звенит своей цепьюПрикован ко днуМедленно верблюды уходят в СахареНа югИ всё бесполезноВсё лишено назначеньяТихо и звездноНад мертвою жизнью город шумитСчастье молчит