Автоматические стихи

Поплавский Борис Юлианович

«Очень страшно всё что очень тихо…»

Очень страшно всё что очень тихо То что говорит во сне Что превращается в камень Еще поет Время стекает к садам антарктических птиц Время, прощай Мы ненавидим красоту закатов Мы лиц меловых не поднимаем Примерзших ко льду Мы склоняемся ниц: Там на дне На огромной цепи Христос читает железную книгу Мы с Ним навсегда Прощай

«Тот кто лишается времени…»

Тот

кто лишается времени Касается черной книги Срывается с круглой цепи Наконец целует крест Он спускается ниже и ниже В отчаянии простых решений По ту сторону возмездия и наказания Прикасается к чаше Пилата Проливая ее над бездной Омывая ее грехи Тихо, звездно В бездне кричат петухи Но мы глухи, но мы тихи Мы читаем черную книгу

«Бегите, как время проносится время…»

Бегите, как время проносится время Золотыми руками машут часы Самоубийца кровью пишет стихотворенье Но и тот с улыбкой смотрит на часы Всё сине-сине и чисто Лишено обвиненья, но недоступно слезам Здесь цепью прикованы сны чтобы волей-неволей Склоняться им под колеса железным часам Но есть повеленья Решенья лишенные срока Лишенья такие Что вечность врывается в них И память им не нужна Они прожигают вселенную Мы плачем тогда И Шепчем какое-то имя

«Железо пения усталых…»

Железо пения усталых Звенело в глубине заката Он пел из глубины природы Но звук запаздывал до смерти И всё казалось неизменным Земля домов шумела комнатами Обои черные молчали И умывальники молчали Вода в стенах кричала до заката Среди реклам и бледно-желтых ламп Рука рвалась из готового платья Как занавеска в храме пополам Сама к себе бросалась смерть в объятья

«В банках машины жевали железное мясо…»

В банках машины жевали железное мясо Лампочки зажигались на циферблатах Поезда отдалялись в своих подземельях И оркестры играли в высоких стальных маяках Тихо строили руки в воздухе Поворачивались стеклянные глаза Дирижабли слегка напевая летели ко звездам И труба телескопа смотрела в подводный зал Девочка черную бабочку в подъемной машине поймала И подарила больному священнику в желтом костюме На плотине огни загорались весеннего бала А под нею скелеты дремали в объятиях спрута Медленно в мире рассвета склонялись весы Эриний ждали они, за белою стрелкой следили И последние били на каменных башнях часы

«С горячих рук больного музыканта…»

С горячих рук больного музыканта Стекала музыка холодная в окно Там пароходы в доках уходили И скверы жалкие были полны луной Он наклонялся над огнями улиц Он статую на крыше видел ясно Она смотрела с черного отвеса Как загорались звезды синема И парочная прачечная тихо Дышала

уничтоженными жизнями А в подземелье, под ногами банков, Отшельник книгу грязную читал Там были странные круглые колодцы Где плыли звезды, облака менялись И голоса спокойно раздавались И все вдали прикованные к цепи Вдруг замолкали на одно мгновенье И улыбались полузакрыв глаза

«Мы позабыли утро…»

Мы позабыли утро В беседке состарилась статуя Были на льду те желтоватые отблески Что перед нашим домом который упал С высоты мирозданья В печаль надмирных лучей В лазарете вечер играл на рояле Загорались лампы в белом курзале Как это было давно Женщины в шалях загробные флаги вязали Мертвый солдатик показывал крестик в окно Анна Каренина пела грустя на вокзале Было ли это  Или приснилось Не знаю Проснусь — не вспомню

«В Африке шумели паровозы…»

В Африке шумели паровозы В черном небе Средь странных желтых песков У самого входа в гробницы Где столько зал и коридоров А окна выходят в небо А внизу не видно земли Паровоз уходил поднимаясь на небо Змеился воздух болот вдали Мы жили там Мы строили маленькую башню А ночью она росла До неба добра и зла Мы просыпались с своим удивленьем вчерашним И уже были звезды в нас И прошедшие годы в окнах И по белым камням шла в раскаленном молчании сна Мадонна в белом халате Неся на ладони Стеклянный поющий шар

«Было тихо в Сахаре молчанья…»

Было тихо в Сахаре молчанья Всюду лежали мертвые крылья Белые дальние замки Остановили колокола Было в подземных гробницах молчание страха и боли Но внизу издалёка Рвалась из болота Ужасная белая не видевшая света река Ниже и ниже огромных статуй Тени ползли Аэростаты в лазури Подымались выше и выше Тень аэростата ходила по крыше Вдруг что-то упало Река рванулась Тень Герострата шумела не более мыши Солнце не встало Только голос сказал: Вы были правы Но ничто не поможет — Дойти не сможет Склонитесь в черные травы Спите, умрите Так легче ждать

«Эти скитания звуков…»

Эти скитания звуков Нам снились, но мы улыбались Над нами отшельники пели Трясли свои цепи Но мы были в снежной постели Холодной навеки По дну океана огромные птицы летели Сны белых снежинок спускались до наших бездн Заметали наши спокойные лица Звуки побившись крыльями Уставши как смерть Возвращались с трудом на небо И ложились на краю рая Им не хотелось Им не хотелось больше ни жить, ни звучать