Автономное плавание
Шрифт:
Сливкин пошел в ракетный арсенал, а Матвей отправился в бокс переодеваться. Открыв шкафчик с обмундированием, он уловил запах духов.
Провожая его в плаванье, Люся слегка побрызгала ими на китель.
– Зачем? - спросил Матвей.
– Чтобы почаще вспоминал обо мне. Это очень стойкие духи. Французские, "Шанель". В Мурманске купила.
"Действительно стойкие", - подумал сейчас Матвей, торопливо надевая китель.
Выйдя за ворота гавани, он увидел на пригорке Люсю.
Пока он мылся, Люся успела
– И с таким роботом я живу вот уже девять лет, восемь месяцев и девятнадцать дней.
– Скажите, какая точность! - притворно удивилась Люся. И, взглянув в зеркало, рассмеялась: бигуди и в самом деле были похожи на спиральные антенны роботов.
Она поставила на стол дымящуюся картошку, Матвей с наслаждением понюхал:
– Пахнет-то как здорово! А у нас только сушеная была, она, по-моему, вообще без запаха. Вот бы еще укропчик.
– А ведь есть же у меня! Совсем забыла. - Люся бросилась в кухню, накрошила укропа и зеленого лука.
– Отдохнуть тебе надо, - сказала она, озабоченно разглядывая Матвея. Попроси путевку в санаторий.
– Нет, я уже решил: поедем с Иришкой на юг. Хорошо бы и тебе с нами. Не поспешила ли ты с работой?
– Может быть, и поспешила. Но теперь меня не отпустят, на стройке сейчас самая горячая пора.
– Жаль.
– Когда ты сможешь поехать?
– Наверное, дней через пять, самое позднее - через десять.
– А не задержат опять?
– Не думаю.
– Я маме напишу, чтобы Иришку потихоньку собирала в дорогу.
Хорошо, что она не успела написать в этот вечер. На следующий день контр-адмирал Сливкин, выслушав доклад Стрешнева, сказал ему:
– Неделю отдохните, а потом еще поход. На этот раз недалеко. А после этого - в отпуск. Я уже договорился с начальником строительного управления, он даст Людмиле Ивановне отпуск за свой счет. Так что поедете вместе. О путевках я позабочусь.
– Спасибо, товарищ адмирал. Но мы уже лучше "дикарями" поедем. Не люблю я эти санатории, да и с дочкой хочется побыть.
– Ну, как знаете.
– Спасибо, - еще раз поблагодарил Матвей. - А как было воспринято сообщение о нашей встрече с лодкой?
– Как и полагается, весьма серьезно. Есть предположение, что она отправилась в тот же район, который вы обследовали.
Уже у самой проходной Стрешнева окликнули:
– Матвей! Подожди, черт, никак не угонюсь за тобой. Стрешнев обернулся и удивленно посмотрел на догонявшего его инженер-капитана первого ранга.
– Не узнаешь? Значит, богатым буду. - Голос знакомый, а вот чей?
И только когда из-под маленького, вшитого почти отвесно "нахимовского" козырька фуражки увидел темные,
– Андрей?
– Он самый, в натуральную величину.
С Андреем они еще лейтенантами начинали служить на дизельной лодке. Сейчас они долго тискали друг друга, обменивались тумаками.
– Вот это габариты! На каких это харчах отъелся?
– Все на тех же, флотских. А тебе, видать, не впрок...
Не удивительно, что Матвей не сразу узнал Андрея Бутова. Тот сильно располнел, даже брюшко обозначилось. Лицо стало круглым, над верхней губой появился косой багровый шрам. Только глаза и остались прежними.
– Вот ты, как мамонт, сохранился, - говорил Андрей. - Даже лысины не приобрел. А я уже ношу прическу тина "внутренний заем". - Андрей снял фуражку, и Матвей увидел, что его буроватые от седины волосы аккуратно зачесаны с затылка на темя и прикрывают довольно обширную пустошь.
– Ну, рассказывай, каким ветром тебя сюда занесло.
– Попутным, разумеется. Ночью пришлепали. Представляешь, кто меня встретил? Дубровский! Ну да ты же знаешь, ты тут уже давно. Устроил меня на ночлег в гостиницу, да еще такой "люкс" удружил! С пуфиком!
– И с перечнем инвентарного имущества. Тоже известно. Ты мне не об этом расскажи. С лодкой прибыл?
– Ну да.
– Уж не ты ли на ней механиком?
– Бери выше!
– Во флагманские выбился?
– Еще выше! Командиром. Пойдем, покажу тебе младшую "сестрицу" твоей лодки.
На лодке Андрея отвлекли срочные дела, он попросил Матвея подождать в каюте.
Сев в кресло, Матвей взял со стола газету. Но она оказалась трехдневной давности. Положив газету, Матвей пробежал взглядом по корешкам стоявших на полке книг. Уставы, наставления, "Правила предупреждения столкновений судов в море", шеститомное собрание сочинений Станюковича, англо-русский словарь, "Мореходная астрономия", двухтомник Хемингуэя, новое издание книги авиаконструктора Яковлева "Цель жизни". Это издание Матвей еще не видел и потянулся было за ним, но в это время за метил на столе толстую общую тетрадь в коричневом ледериновом переплете. Он сразу узнал се, это была та самая тетрадь, в которую Семен Проняков заносил свои "произведения на босу ногу". Открыв ее наугад, Матвей наткнулся на знакомое стихотворение:
Пожелтели под окнами клены,
Опустело заметно в саду.
Но по-прежнему здесь влюбленные
На скамейках признаний ждут.
Матвей даже вспомнил, когда именно Семен впервые прочитал ему это стихотворение. Ну да, в парке, Семен тогда еще грозился жениться на первой же встречной девушке. "Интересно, на ком он все-таки женился и женился ли вообще? И где он, как оказалась эта тетрадь у Бутова?" Андрей, войдя в каюту и увидев в руках Матвея тетрадь, вздохнул и грустно сказал: